* * *

Когда за моей спиной закрылись шлюзы стыковочного колодца, я даже не обернулась. Что тут скажешь? Сбылась мечта идиотки: я наконец попала внутрь проктэррианского корабля. С одной маленькой оговоркой: не в качестве гостьи, а в качестве пленницы.

Меня вели по длинному дугообразному коридору, сверкающему зеркальным глянцем. Такому стерильно чистому, словно это был не военных корабль, а элитный частный госпиталь. Что удивляло больше всего, так это какое-то совершенно нереальное покрытие пола, поглощавшее звук шагов. Чувствовала себя кошкой, крадущейся мягкой тенью, а не будь рядом ненавязчивых соглядатаев, то еще и гуляющей сама по себе.

Впрочем, долгой моя прогулка не оказалась. За первым же поворотом обнаружился открытый настежь отсек, войдя в который я глубоко вдохнула, да так и осталась стоять с замершим в груди сердцем и широко распахнутыми глазами. Это место разрушило все мои представления об идеальной капитанской рубке.

Сквозь выгнутое дугой кристально чистое стекло я видела и свой стрэйнджер, серебристой птицей зависший в пространстве, и окружившие его коршунами фантастические корабли, и черный космос, топкий и бесконечный, как сама тьма.

Такого количества незнакомого и непонятного оборудования, как в этой рубке, я не встречала ни на одной межгалактической выставке. Странные полусферические устройства различного диаметра, вмонтированные в потолок и стены, напоминали циферблаты механических часов минувших тысячелетий, которые я видела только на картинках и в музеях. Между собой они соединялись целой системой извилистых трубок, идущих к непонятного назначения блокам, а те, что находились на потолке, упирались в огромное многослойное кольцо, внутри которого все уровни вращались в разных направлениях.

В воздухе висело несколько десятков прозрачных экранов, на ярко-бирюзовой поверхности которых четкими золотыми росчерками отображались пересекающиеся и расходящиеся линии, точки, круги и ломанные кривые.

А главный компьютер не поддавался вообще никакому описанию, если, конечно, две Г-образные конструкции, расположенные друг к другу спиной и напичканные невиданной электроникой, действительно были мозгом и сердцем этого корабля.

— Присаживайтесь, капитан Паркер, — ошеломленную меня подтолкнули к мягкому широкому креслу, и как только тело мое коснулось его поверхности, из сиденья и спинки змеями поползли гибкие круглые жгуты, блокируя мое положение лучше любых фиксаторов.

Повернув голову, я обнаружила рядом с собой спящего в точно таком же кресле Райдэка, и корабль, как объект, стал для меня мгновенно неинтересен.