Его обещание меня не впечатлило, но я готова была подождать, а потому тактично молчала, выражая крайнюю степень своего раздражения лишь убийственным взглядом.

Несколько секунд Торн смотрел на угрюмую и мрачную меня, явно еле сдерживая какое-то просто распирающее его изнутри веселье. Взгляд серых глаз стал бархатно-мягким, а опустившись на мои губы замер — как клеймо поставил.

Руки командора совершенно бесцеремонно обхватили меня за плечи и, резко наклонившись, Райдэк вдруг на глазах у всех меня поцеловал — быстро, жарко, жадно, срывая с моих губ этот поцелуй словно вор.

— Я не долго, — глядя мне в глаза, пообещал он, после чего развернулся и, не оглядываясь, пошагал к ожидающему его в стороне мужчине.

Скрестив на груди руки, смотрела на их удаляющиеся фигуры до тех пор, пока они не сели во флаер. И даже когда летательный аппарат поднялся в небо, мой взгляд все еще бездумно провожал удаляющуюся в синюю даль серебристую точку.

— Позвольте проводить вас к вашему флаеру, тар дэ.

Отвлекшись от созерцания улетающего в неизвестном направлении Райдэка я повернулась на голос. Блондина, еще недавно наглым образом хватавшего меня за руки, сейчас можно было вместо анестетического бальзама прикладывать к ране. Учтиво поклонившись мне, проктэррианец стоял на почтительном расстоянии, словно приблизившись хоть на шаг, мог меня этим оскорбить.

— Тар дэ? — переспросила его я.

Блондин молча кивнул и снова почтительно склонил передо мной голову.

Чудненько. Я, значит, у них тут какая-то тар дэ. Знать бы еще, кто это.

Глава 22

Глава 22

За годы дрэйкерства я попадала в сотни передряг — смертельно опасных, сложных и не очень, но в каком бы дерьме я ни барахталась, у меня всегда была стойкая уверенность в том, что я обязательно выберусь. Иначе и быть не могло. Я же наглая везучая стерва. Сейчас моя интуиция молчала, наверное, потому, что была умнее меня и понимала: в этот раз мое бесконечное везение дало сбой. И ведь смешно сказать — не происходило ничего страшного: не плавился бетон и не горела под ногами земля; на мою голову не падали метеориты и мир вокруг не кишел злобными монстрами… Все было с точностью до наоборот, но именно это мирное спокойствие почему-то пробуждало во мне какой-то бессознательный страх.

Проктэрра утопала в цвету. Нежный медовый аромат, стойко пропитавший воздух, словно саше чистую постель, источали цветущие деревья. Сантария — кажется, так назвал это удивительное растение Райдэк. С огромных раскидистых ветвей, покрытых тонкими перистыми листьями, низко свисали лилово-фиолетовые грозди воздушно-хрупких цветов. Они были повсюду, и казалось, что планета окутана легкой сиреневой дымкой — нежной и сладкой, дурманящей голову и услаждающей взгляд. Ветер играл полупрозрачными лепестками, сыпал их под ноги и кружил маленькими смерчами, ласково устилая землю душистым ковром.