— Милый, хороший, дорогой мой… — нежно обняв лицо мужчины ладонями, я заглянула в его карие глаза, шокированно расширяющиеся от осознания смысла произнесенной мной фразы, и резко выдохнула: — Заткнись. Мне нужна тишина. Ты мешаешь мне работать.

Стэнфорд зло засопел, четвертуя меня взглядом, и хотя в его состоянии молчать и хотя бы не стонать от боли было просто невыносимо, все же умолк.

Руки его дрожали от усилия и напряжения, а по лицу градом катился пот, пока я надевала на систему кабелей, для надежности заключенных в сплошную гибкую металлическую оболочку, тэк-зажимы, а потом крепила к ним специальные устройства, в которые вставлялся тонкий щуп с камертоном. Из одиннадцати совершенно одинаковых трубчатых проводов мне нужно было найти тот один-единственный, замаскированный под электрический, по которому проходил дицитилен — газ, порождающий чудовищный взрыв при контакте с электричеством. Кислота, разлив которой сдерживал Стэн, благодаря своим свойствам служила неким запором и для электричества, и для газа. Как только она полностью вытекала, остановить детонацию уже было невозможно.

Спросите, какой от меня в данном случае был толк, и как вообще можно было обезвредить взрывчатку? Только одним способом: найти и перекусить кусачками провод с дицитиленом, потому что взаимодействуя с воздухом, он мгновенно терял свои свойства, образовывая новое соединение — абсолютно безвредное.

У него была еще одна особенность: при ударе по камертону, касающемуся его оболочки, дицитилен, заключенный в ней, резонировал, пропуская через себя звук на строго определенной частоте. Вот для этого и нужны были камертоны и такие слухачи, как я, способные вычленить в одиннадцати почти одинаковых звучаниях то единственное и необходимое. Правда, зажатой в такие узкие временные рамки мне еще не приходилось работать, но и в условиях, когда от этого зависела моя жизнь — тоже. Хотя, по большому счету, о своей жизни в данный момент я думала в последнюю очередь.

Ударяя по очереди по камертонам, я умоляла собственное сердце не биться так громко, потому что оно отчаянно мне мешало.

— Лотта, две минуты, — пошептал Стэн, видя, как я, прикрыв глаза, прислушиваюсь к издаваемым устройствами звукам.

Черт, зачем он мне это сказал? Бежать все равно уже поздно, а частоту звучания я из-за его реплики потеряла. Если обрежу вместо газового провода электрический, то сработает другая система детонации, и все равно прогремит взрыв.

Заново прозванивая всю цепочку, я перевела взгляд на таймер, когда на нем отсчет шел уже на секунды. Вариант у меня был только один. Я надеялась, что не ошибаюсь. Подняв голову, я посмотрела в лицо Стэнфорда, а потом перерезала провод, отсчитывая ускользающее время.