Дурные мысли о том, что я подхватила какой-то вирус от беглых мигрантов, я отмела сразу, иначе Элис первая забила бы тревогу. Но электронная подруга каждое утро сообщала, что мой пульс, давление и температура в норме, и с одной стороны, это меня успокаивало, а с другой — напрягало еще больше. Если проблему со здоровьем не видно на поверхности — значит, она засела где-то глубоко внутри.

Сказать, что я расстроилась — значит, не сказать ничего. Сейчас, когда мне показалось, что жизнь моя начинает налаживаться и приобретать какой-то смысл, узнать о том, что я, возможно, серьезно больна, не хотелось до дрожи в коленках. Вдобавок ко всему положенные критические дни тоже задерживались. И все бы ничего, ведь я в принципе привыкла к тому, что после ранения в живот мой цикл постоянно давал сбой, но еще ни разу у меня в этот период так не уплотнялась и не болела грудь. Мне почему-то стало казаться, что у меня проявляются признаки какого-то страшного и неизлечимого недуга.

Что-либо говорить маме, которая, будто чувствуя, что со мной что-то не так, стала звонить каждый день, я не решилась. Просто описала проблему своему врачу и договорилась с ним о встрече, попросив в виде исключения принять меня на выходных.

Голова шла кругом, и мысли в ней носились одна мрачнее другой. Стэнфорд, наверное, начал что-то подозревать, потому что однажды задержал меня в экипировочном отсеке, когда оттуда все уже вышли, и задал мне вопрос в лоб:

— У тебя что-то случилось, Шарлотта? Что с тобой происходит?

— А что со мной происходит? — не найдя другого способа уйти от прямого ответа, удивилась я.

— Ты выглядишь подавленной и уставшей. Ты что, плохо спишь по ночам? Что тебя беспокоит?

Господи, что за человек. Ничего же абсолютно от него не скроешь. И ведь правду сказать ему пока даже не могу. Да, собственно, если все окажется фатально плохо, то никогда и не скажу.

Была Шарлотта — да вся вышла.

— Наверное, это у меня издержки адаптации организма к космосу, — очень правдоподобно соврала я. — Действительно не высыпаюсь. Это пройдет. Вот отлежусь дома на выходных — и буду как новенький патрон.

Стэнфорд умолк, нахмурился, и глаза его тревожно прищурились, всматриваясь в мое лицо.

— А у тебя ничего не болит?

— Не-ет, — я замотала головой, моля бога, чтобы Стэнфорду не хватило ума потащить меня на медицинское обследование. Во-первых, если я серьезно больна — меня уберут из команды, а во-вторых… Даже не хочу думать, что будет во-вторых, — Я в полном порядке, кэп. Просто в космосе время чувствуется по-другому. Все никак не привыкну. Думаю, мне просто нужно хорошенько отдохнуть на выходных.