— Вам вызвать таксофлайер? — видя недееспособность перебравшего клиента, озаботился бармен.

— Будьте так любезны. — кивнул ему Стэн, выворачивая карманы и высыпая из них на стол кредиты. — Я заплачу.

— Не надо. — мужчина всунул деньги обратно в руки Гвоздя, а потом попросил охрану усадить его в летательный аппарат.

В дороге Стэнфорда развезло окончательно. До номера в гостинице его пришлось провожать обслуге. Этот момент Стэн зафиксировал плохо, но точно помнил, что очень извинялся перед двумя парнями, что буквально волокли на себе его неподъемную тушу.

Упав на кровать, он, уже совершенно плохо соображая, что делает, вытащил из чехла флэтпад и набрал Ривз. Почему-то жизненно необходимо было, прежде чем он вырубится, услышать ее голос и сказать Масику, что она зараза. Да. Именно так. Зараза.

— Знаешь ты кто? — еле ворочая языком, пробубнил Гвоздь в динамик, как только установилось соединение.

— Стэн? Что с тобой? Стэн, ты где?

Визжащий голос Шарлотты неприятно ударил по барабанным перепонкам. Стэн поморщился, убрал от уха аппарат и поднес его к губам:

— На звезде. Какая же ты наглая девица, Масик. Ты — зараза. И ты разбила мне сердце.

Уронив флэтпад на грудь, Стэн закрыл глаза, и одурманенный алкоголем мозг выволок из памяти сегодняшний образ Шарлотты — в легком белом сарафане, с волнистым водопадом волос, стекающим на обнаженные плечи, и босыми ногами. Такая красивая… Ангел…

— Стэн, где ты? Скажи мне. Я сейчас приеду за тобой. Стэн, не молчи, пожалуйста. Поговори со мной, — разрывался аппарат, но Стэн этого уже не слышал.

Как и того, что плачущая Шарлотта умоляла простить ее, говорила, что любит его и что он отец ребенка, которого она ждет.

Стэнли Стэнфорду снился сон, в котором сероглазый босоногий ангел бежал по кромке белого песка и бирюзовой воды, смеялся, протягивая к нему тонкие гибкие руки, а потом обнимал ладонями его лицо и нежно целовал, напевая словно мелодию:

— Я люблю тебя Стэн. Я так тебя люблю…

***

Мой голос давно сел от слез и тревоги, и теперь я лишь бессильно сипела в отвечающий мне тишиной аппарат, что люблю Стэна больше жизни.

Где моя гордость? Я вас умоляю. Сейчас я у Просто Бога в ногах готова была валяться, лишь бы он сказал хоть слово. Но он молчал. Слушал мои жалкие оправдания и признания в любви и молчал. Не верил. Все понимаю. Я бы тоже не верила. Только разве от этого легче?

Никогда не видела Стэнфорда пьяным. А сейчас по голосу слышала, что он выпил.

Из-за меня. Все из-за меня.