Бешу тебя, да? А мы, хрен знает от кого беременные, такие.

— Никак нет, кэп, — возвращая на лицо серьезность, отчиталась я. — Задумалась о своем. Простите.

Стэнфорд раздраженно дернул бровью, но вслух произнес довольно сдержанно и спокойно:

— Если вопросов ни у кого больше нет, прошу всех занять свои места.

Да пожалуйста. Вот прямо с удовольствием.

Чуть ли не самая первая, я развернулась и вышла из рубки, направляясь в оружейный отсек, спинным мозгом чувствуя, что взгляд Стэнфорда сердито сверлит мне спину.

Ума не приложу, почему, но это доставляло мне какое-то извращенное удовлетворение. Словно я, как шкодливый ребенок, дергала кота за усы, ожидая от него ответной реакции.

Только вот в чем загвоздка: пока мы на дежурстве, никакой реакции, кроме сугубо профессиональных замечаний, Стэнфорд себе в отношении меня позволить не может. Не станет он при всей команде устраивать со мной разборки. И здесь я с ним полностью согласна. Не стоит смешивать работу и личные отношения, да и никого, кроме нас с ним, это не касается.

Правда мне кажется, что пока я весь рабочий день проторчала возле систем управления орудиями, строя грандиозные планы, случилось что-то крайне важное. Потому что вечером, когда я по привычке после отбоя тренировала руки, подтягиваясь на перекладине у себя в каюте, дверь ее внезапно отворилась, и на пороге возник Стэнфорд.

Нет, я, конечно, сейчас немного не в себе из-за последних событий, но мне почему-то помнится, что дверь я все-таки блокировала, а потому, спрыгнув вниз, несколько растерялась, взглянув в перекошенное от ярости лицо мужчины.

Песок мне в ствол. Что я уже опять натворила?

Более странного поведения за Стэнфордом я еще не замечала. Во-первых, он мне внятно так и не объяснил, зачем пришел, а во-вторых, еще и обвинил меня в отказе ответить на его вызов.

Да ржавые патроны. У меня в ушах хоть и были наушники, но музыка в них играла не настолько громко, чтобы я не услышала голоса Элис.

Что вообще происходит?

Думаете, кэп меня просветил на этот счет? Да как бы не так.

Этот «гвоздь в моей заднице и сердце» обескуражил своим заявлением, будто решил, что со мной что-то случилось, а потом свалил так же быстро, как и появился.

Интересно, что со мной могло произойти в закрытой каюте под неусыпным присмотром Элис? Мне кажется, что от этой электронной ябеды не ускользнет даже мой неровный вздох.

Стэнфорд что, думал — я в тут в глубоком обмороке валяюсь?

Если бы я знала, какие мысли на самом деле роились в голове мужчины, то, наверное, помчалась бы за ним следом, но я в последнее время вообще жутко тормозила. В свое оправдание могу лишь сказать, что во всем виновата любовь. Ведь только это чувство способно превратить, казалось бы, рассудительного и проницательного человека в полного идиота.