Какой-то тихий, на грани слышимости, звук привлёк его внимание, и, прервав свой монолог, Хок шумно вздохнул, заметив, как горькие слёзы, скатываясь по щекам Фло, капают в её тарелку с кашей.

— Цветочек, — потянулся к девушке он, отставляя еду и собираясь обнять.

— Не трогай меня, — смежив веки, словно дневной свет причинял ей боль, глухо выцедила Фло, поджав дрожащие губы. — Уйди, пожалуйста! За что мне это? Господи, и зачем я тебя только опять встретила?

Она рванулась из объятий Хока, в каком-то диком и безумном порыве вскакивая с кровати и бросаясь к душевой за оставленными там ботинками.

Поймав её на выходе в попытке задержать, он совершенно не понял, что с ней творится и почему его слова о любви вдруг разрушили атмосферу зарождающегося чуда, внезапно превратив Фло в куда-то несущуюся истеричку.

— Отпусти, — вырываясь и отбиваясь от Хока, шипела она. — Мне надо выйти отсюда! На воздух! Подальше от тебя!

— Да что с тобой такое? Никуда я тебя не отпущу в таком состоянии! — прорычал Хок, скручивая девушку достаточно крепко, но так, чтобы не причинить травму или боль.

Пытаясь уйти от захвата, она попробовала поднырнуть под его руки. И когда дёрнулась вниз, тонкая золотая цепочка на её шее в пылу борьбы зацепилась за пальцы Хока и разорвалась.

Что-то круглое, висевшее на ней под футболкой звонко ударилось об пол, несколько раз подскочило вверх, а затем поскакало вперёд.

Срикошетив от ножки стола, оно неожиданно покатилось в обратную сторону, и мгновенно среагировавший на происходящее Хок успел резко накрыть его ступнёй.

Фло выскользнула из его тисков, но вместо того, чтобы убежать, вдруг остановилась в шаге от Хока, с каким-то безысходным страхом наблюдая за тем, как мужчина медленно наклоняется и поднимает с пола упавшее кольцо.

На миг Хоку показалось, что золотой ободок с пятью сверкающими камешками, расположенными по кругу, прожёг ему ладонь до костей. Он узнал бы его из тысячи, даже если бы прошло еще несколько десятков лет! Не было никаких сомнений, что сейчас в руке у него лежало… обручальное кольцо его матери Элис Хоккинс — то самое, что он отдал своей Дохлятине перед тем, как потерять её навсегда.

— Откуда у тебя это? — прохрипел Хок, и тяжёлая волна накатывающей ярости внезапно обожгла позвоночник, словно хлыст. — Ты где это взяла? Отвечай!

Испуганно моргая, Фло замерла, тяжело дыша после недавней борьбы, и вдруг в лице её что-то поменялось, напитывая каждую чёрточку отчаянием и гневом.

— Ты сам мне его дал! Ты!!! — она пронзительно всхлипнула, жгучие слёзы градом покатились по её щекам, и сквозь накатывающую истерику девушка отчаянно закричала: — Ты не узнал меня! Ты клялся, что найдёшь меня даже в Тааре, а когда встретил — просто не узнал! Ты обещал, что вернёшься за мной, а сам бросил умирать в том подвале! Ты предатель, Бен! Предатель и обманщик! Ненавижу!