Рохля Дохлятина шагу не могла сделать, чтобы не пораниться чем-то. Бен помнил все отметины на её теле: шрам под лопаткой, когда маленькая дурочка зацепилась за кусок арматуры; ожог на плече в виде сморщенной капли; тонкий след от глубокого пореза над локтём…

Зачарованно трогая каждый из них, Хок часто моргал, не веря ни в происходящее, ни собственным глазам.

— Чуть ниже коленки, — низко прохрипел он, обходя дрожащую и прикрывающую руками грудь Фло по кругу. — Там должен быть еще один! Тот, что я сам зашивал!

В этот миг он был похож на тронутого шизофреника, пугающего девушку до икоты.

Фло попятилась и, зацепившись о попавший под ноги ботинок, неуклюже рухнула на пол, отползая от медленно опускающегося перед ней на колени мужчины подальше.

Она отбивалась и кричала. Но Хок был сильнее. А еще словно одержим бесами, рвущими в клочья его израненную душу.

Сдирая с неё штаны, словно полоумный маньяк, он добрался трясущимися руками до ног, и когда увидел то, что искал, замер, тяжело дыша и сверкая полыхающими безумием глазами.

— Дохлятина… — опустив голову, Хок тяжело ткнулся ею в голые колени девушки, и вдруг, ласково погладив их ладонями, прижался горячими губами к белому рубцу собственноручно зашитого им кривого шрама. — Ты живая… Вселенная, ты живая! Господи, спасибо! — обдавая жарким шёпотом покрывшуюся мурашками кожу Фло, всхлипнул он.

Это было — как взрыв. Яркая вспышка. Обжигающей волной накатило острое удовольствие, и Фло судорожно сжала коленки, едва не теряя сознание от ощущения горячей пульсации внизу живота, а потом закричала, сотрясаясь в болезненно-сладких конвульсиях, рыдая и бессвязно что-то бормоча.

Никогда. Ни с кем. Вот так — просто от одного прикосновения.

— Ты что, кончила? — дыхание вылетало из горла Хока с протяжным свистом, и в лихорадочно сверкающих голубых глазах теперь читалось чистое безумие.

— Без меня? — гулко сглотнул он.

Фло жалко скривила мокрые от слёз губы, стыдливо пытаясь закрыться руками и отползти от него подальше.

— Куда? — голосом, как у прокуренного алкаша, прохрипел Хок, крепко удерживая девушку за ногу и подтягивая к себе.

Его жёсткое, горячее тело навалилось на её дрожащее словно глыба, соприкоснулось с обнажённой девичьей кожей, и каждую мышцу Хока будто разрядом тока пробило. Затрясло. Как конченого наркомана. Да он и был таким! Сидел на своей Дохлятине пожизненно, как на системе. Дня не было, чтобы не снилась, в мыслях не приходила, не мучила глазами своими беззащитными, не ранила воспоминаниями, а тут… Живая! Такая взрослая. Сладкая. Тёплая. Родная.