– Это большая честь для меня, председатель, – сухо улыбнулся Бритц.

– Он Ваш. Доказательством моего глубочайшего доверия к энтоморфам станет кровь этого карминца, а свидетелем – весь Альянс.

На краю пропасти, в круге черных умирающих фигур, было одно свободное место. Там роботы и оставили Иццасью – лицом к пустоте и братьям по несчастью. Сухие губы старейшины еще слабо шевелились, когда воздух позади него завибрировал. Губы заторопились, но так и не успели дочитать молитву: на мужчину обрушилась гигантская стрекоза. Насекомое вонзило ему в спину хвостовые щипцы, дернуло и потащило к себе, чтобы заключить в объятья шести длинных ног. Четыре крыла подняли жертву над пропастью, могучие жвала впились сзади в основание шеи и взрезали красную кожу. Бритц не осторожничал и не сдерживал свою природу, когда не было нужды оставлять пищу в живых. Его челюсти перекусили артерии, мышцы, трахею. Пока эзер кормился, когти на лапах впивались под ребра Иццасьи, царапали и рвали его тело. Кровь – ярче, чем у Харгена, отчего тот невольно дрогнул – лишь на мгновение попадала в лучи сателлюксов и тут же исчезала во рту насекомого. Прошла всего пара минут, а оно уже иссушило старейшину. Кайнорт отбросил труп на край черной дыры и оставил на том самом месте, где карминец читал молитву. Симметрия мертвых фигур не была нарушена.

Черная стрекоза сделала круг почета над Харгеном и опустилась на землю. Насекомое обернулось прежним Кайнортом: тем самым, таким скромным для своей гордой расы. Председатель, впрочем, как и все нормальные люди, терпеть не мог эзеров. Да и за что же их было любить? Они не старели. Умирая, они воскресали. Они жили эгоистами, свободными от совести и принципов. Космос извергал их, точно грозных ангелов, и там, где они падали, вершился ад. За что их было любить?

– Браво, капитан. – вальяжно похлопал Зури. – У меня было опасение, что главного преступника постигнет участь менее суровая, чем остальных. Но то, что мы видели сейчас, не уступает хмерсию.

Бритц сдержанно кивнул. Харген покрутил головой в поисках своего кортежа и улыбнулся полосатой стерве:

– Воистину эзеры поразительны! Ваши превращения так скоры, что кажутся волшебством, магией. – льстил он, прекрасно знакомый с ценой этих чудес для большинства народов. – Мне пора, Альда. Всего хорошего. Бритц, рейтинги на небесах!

Зури и телохранители расселись по карфлайтам.

– Если б ты ему кишки в пропасть выпустил, – задумчиво произнесла Хокс, отвернув лицо от камер. – Вот это были бы рейтинги.

– От Зури несет энтомофобией. Меня не влечет кровь, переполненная адреналином.