– Вы думаете, людей отличает соблюдение неких условностей? Но машины соблюдают условности куда лучше людей. Или, говорят еще, человека возвышает борьба с первобытными инстинктами. Но в машине инстинктов нет вовсе. Да и не всякая машина, что нарушает программу, разумна. Парадокс. Так что же делает человека человеком?

Желтые глаза остекленели: девушка пыталась сформулировать, подгоняя мысли жестами:

– Некоторый хаос. То есть… Когда шестеренки только и делают, что методично крутятся – это все не то. Человека делает человеком своевольное, осознанное нарушение своих же инструкций. Бороться с инстинктами мало! Нужно иногда поддаваться. И еще получается… человек – не высшая форма жизни. А высшая форма всего.

– Не слишком заносчиво? – усмехнулся император.

– Нет! Я же, напротив, вот о чем: нет у органики исключительного права взойти на вершину эволюции. «Человек» – просто название ее последней ступени. Лестница открыта для всех желающих.

– И любимое хобби человека – решение проблем, выдуманных им же самим, – Джур мельком взглянул на комм. – Вот Вы, к примеру, выдумали, что империя не сдержит обещание. Что друзья не откликнутся на просьбу Эйдена. Что он сам, может быть, этого боится. И мой друг знал, что Вы так подумаете, ведь Вы же с ним оба – «самые настоящие»! Поэтому я и стою теперь здесь. Показываю, как проклятое Солнце пожирает все мое состояние. И после, совершенно нищий, повезу Вас к Эйдену.

Девушка сбежала с веранды под небо цвета спелой сливы… на глазах посветлевшее до аметиста, до нежной сирени, до бирюзы!.. Риз Авиру куда интереснее было наблюдать за Саминой. Он не жалел ни секунды, потраченной на свой визит.

– На самом деле все случилось восемь минут назад. Первые новые лучи только добираются до Браны. Смотрите, что там происходит на самом деле.

Джур развернул планисферу. Солнце, желто-оранжевое, росло в объеме. Оно вздымалось и бурлило, как штормовой океан, но капсула защищала Брану от этих вспышек.

– Процесс затянется на месяцы. Но его уже не остановить: здесь будет новое Солнце.

– Вы проделывали такое раньше?

– Редко и не со звездами в таком плачевном состоянии, – император встал перед ней, загородив небо. – Послушайте, Самина… У меня не так много времени. Эйден вот-вот улетит на трибунал, и мне надо спешить. Не знаю, каково будет решение совета миров, но надеюсь повлиять на него. Вы увидели все своими глазами. Теперь Вы со мной?

– Да.

39. Глава, в которой империя выбирает трудный путь

Джур коснулся рубина и распаковал машину. Черного зверя с желтым пламенем колес и желтым кантом на кузове. Он был компактнее, чем у Эйдена, с перекосом стиля в гоночный спорт.