– Давай выберем самые смешные.

– Садись, – пригласил брат. – Да, кстати, я уже начал замечать газовую мебель!

– Это вселяет надежду, – усмехнулась Самина, чувствуя себя клоуном, пока нащупывала себе кресло по залу.

* * *

Совет миров не имел постоянного места для экстренных заседаний. Для таких встреч, когда вопрос нельзя было решить заочно, геронты оборудовали площадку там, где им было удобно в конкретный момент. Но собрать вместе даже голографических советников было делом чрезвычайной сложности. Эйден, отправившись трибунал на три дня позже судей, да к тому же лично, прибыл туда быстрее нового канцлера.

Трибунал собрали неподалеку от Браны, в двух часах полета. Когда риз Авир принял корону, его прежнюю должность председателя занял ксит по имени Тикс. Геронт, безусловно, достойный, но вредный. Собственно, поэтому Эйден и предположил, что если приговором будет ссылка, то к жорвелам. Кситы вот уж четыреста лет бодались с ибрионцами.

– А, Эйден, – скрипнул позади него Тикс, пробираясь к своему креслу. – Ты рано.

– Я не рано. Ты просто не успел соскучиться.

– Его Величество в последнем… десятке сообщений просил не начинать без него: в рукаве Персея затор из-за гамма-всплеска. Но разве тебя это остановит?

– Не хочу, чтобы Джур повлиял на вердикт силой положения или вето. Мы же здесь все знаем, чего он хочет.

– Вернуть тебе корону.

Геронты на своих местах отводили взгляды. Говорить с андроидом на равных могли не многие, и Тикс мирился с тем, что другие бросили его на растерзание железному аспиду. Эммерхейс был в империи персоной краеугольной. Чем больше свободы давал он своим мирам, тем сильнее те убеждались: алмазная диадема принадлежала Эйдену – чью бы голову ни венчала. Так, ему казалось, он был последним рабом в империи.

– Но он не сможет меня заставить, – сказал андроид, чувствуя себя подростком, бунтующим против школьной формы. – Когда я отрекался, по закону он был первоочередным наследником, потому что принадлежал к императорской династии. Но я не принадлежу ни к одной. Династия по нашим законам начинается с рождения первенца. А у меня нет детей. Поэтому отречься автоматом он может только в пользу своих.

– Или как это было двести лет назад – с твоего согласия.

– Так вот я о чем. Я собрал этот трибунал, чтобы империя – а не Джур – решила мою судьбу. После всего произошедшего я сомневаюсь, что достоин. И короны, и других привилегий.

Белый хвост Тикса мотнулся из стороны в сторону. Геронт обернулся, но коллеги вернули ему озадаченный взгляд из-под своих капюшонов.

– Мы… не вполне тебя понимаем.