– Ой, дай посмотрю, раскровила-то как! Давай заговорю. Как тебя угораздило-то? Вот и веди тебя куда в таком виде! А ну как ещё что случится, так и хлопот с тобой не оберёшься. Сейчас щипнёт – смотри, не заплачь!

Говоря, споро вынула из кружевного мешочка на поясе крохотную скляночку, махонький клочок полотна, проворно капнула. Грациозно нагнувшись, приложила клочок к большей царапине на чухиной коленке, метнула быстрый взгляд через плечо. Яромира дрогнула. Не от щипнувшего снадобья – оттого, что за калиткой, привалившись к витым столбцам, стояли оба маговых отрока – толстого она не сразу и приметила, скорее, догадалась, что тоже должен быть здесь – и… не сводили глаз с чомы.

– И ты, поди, себе думаешь, что я тебя пущу со двора с такой приманкой для нечисти? Ишь, какая она вся из себя.

Лар навис над девчонками, взял у чомы полотняный клочок, понюхал, скривился:

– Могла б и в моё питьё макнуть – куда как крепче.

Отодвинув чому, сам взял чухину ободранную ладошку, ткнул, не глядя, клочком в царапину, поворотился к калитке, потом повёл носом на южную сторожевую башню – чуха забоялась: а вдруг, в самом деле, не пустит – произнёс внушительно:

– Нет, со двора ты пойдёшь, как уверюсь я, что обойдёшься, коли придётся, без нянек и знахарок. А ну вали сюда, – подозвал он крепкого улыбчивого поварёнка, глазевшего на чому.

– Всыпь-ка этой чухе хорошенько, а я посмотрю, как отобьётся. А нет, так и за воротами делать нечего.

И подмигнул.

Получилось без ошибок, как и учил дотошный наставник. Когда под одобрительные замечания ухов несчастный поварёнок – всем известный забияка и драчун – слишком уж быстро нашёл носом землю, Лар, довольно потирая руки, и, сильно накренивая жбан над чашей, проворчал:

– Вот теперь ладушки, вот теперь ступай.

Улыбнулся чоме, тряхнул чашей, приятельски моргнув стоящим за калиткой:

– Тебе, раскрасавица, в твой чудо-пузырёк докапать? Коль подружка кого из встречных изувечит – так много понадобится… пользовать. Верно, ребятки? – те, не сводя глаз с чухи, дружно кивнули.

* * *

К башне подошли, когда уже совсем стемнело. Плотный мрак ощутимо пригибал к земле, заставлял искать локоть спутника, теснее прижиматься друг к другу. Чуха шла впереди.

Всю дорогу до пруда, пока мальчишки и чуха, толкаясь и горячась, наперебой обсуждали давешний чухин бой у ворот и показывали друг другу всякие приёмчики, чома дула губки. Не успела взмокшая троица плюхнуться в воду и разок на спор сплавать до другого берега, как Петулия, зябко ёжась и кашляя, горестно пожаловалась на заевшую мошкару, на сырость и ветер. Пришлось сперва идти к ней пить медвяный чай, а потом ждать, пока переоденется. За чаем она ожила и вновь завладела всеобщим вниманием. Притихшая Яромира всегда скованно чувствовала себя в гостях, особенно здесь, в самих теремных хоромах, где чома занимала отдельную, богато обставленную дорогой утварью светлицу. Владетельная чина не раз брала с собой в Заграничье юную и пригожую, многообещающую знахарку, и сейчас чуха только диву давалась, слушая, как запросто щебечет подружка о каких-то загадочных вещах, непонятных ей, но известных и самой чоме, и новым знакомым.