— Сколько вы у этой Маши занимали?

— Она нам помогала…

— Чаем поила и сочувствовала, — окончательно озверела Марина. — Да пусть эту стерву там хоть на воротах повесят! Пальцем не шевельну и тебе не дам!

— Не говори так…

Василиск покачал головой, а потом как-то шевельнул пальцами.

Мягко, плавно…

Димка осекся на половине фразы и медленно сполз на ковер. Маришка едва успела его подстраховать, но Эрешу глаза выцарапывать, что характерно, не бросилась.

— Что с ним?

— Спит.

— И… надолго?

— Двое суток, дольше не получится, — Эреш развел руками.

Маришка кивнула.

— А хватит этого времени?

— Смотря для чего, — проворчал Эреш. — я хотя бы высплюсь, а вы сейчас пойдете и попробуете написать этой Маше, или как там ее…

— Зачем?

— От Диминого лица, — Эреш провел ладонями по лицу. — Напишите, что он в больнице, но как только, так сразу же… завтра, ближе к вечеру, и спросите, где она.

Аня захлопала глазами.

— Ты думаешь, кто-то поверит, что Димка такой дурак?

Василиск ехидно фыркнул.

— Аня, милая, сколько живу, столько и убеждаюсь, что люди ужасно самонадеянны.