Слечна Глашек не отвечала на поцелуй. Да что там? Она вовсе осталась недвижима.

Ёлко медленно отстранилась и, тяжело вздохнув, понурила голову.

— Не разгадала я, да? Жаль… жаль… но, ничего, у нас ведь есть почти что целая неделя. Ты проснёшься. Ты обязана проснуться. Я это знаю, потому что твоё поражение слишком уж в стиле Форгерии. Я не понимаю, по каким законам ты живёшь, но ничуть не сомневаюсь, что ты не откажешься от своего «вопреки».

Девушка выпрямилась и отвела ладонью волосы, что упали на лицо во время неудачной попытки пробудить богиню. Ёлко по привычке поискала взглядом окно, чтобы взглянуть на небо, однако запоздало вспомнила, что в покоях Брони попросту нет окон.

2.

Резкий грохот возвестил о появлении на столе ректора УСиМ довольно-таки объёмной стопки цветастых папочек. Этот грохот оказался весьма неожиданным для сына рода Маллой, что рылся в телефоне, небрежно закинув ноги на крышку того самого стола. Юный некромаг аж со стула чебурахнулся, да скрылся из поля зрения слечны Каппек на несколько секунд, чтобы явиться вновь со взглядом кота, что внезапно обнаружил огурец рядом со своим хвостом.

— Лешая тебя подери, Ёла! Нельзя же так пугать! Хорошо тут я сидел! А если бы отец? Представляешь, к каким последствиям могло бы привести твоё поведение? Покушение на самого пана ректора! Помяни моё слово, он бы подобное без внимания не оставил. Я папеньку знаю.

Девушка упёрла руки в боки и гордо вздёрнула носик.

— Яжговорила не качаться на кресле, бака!

Даркен надулся.

— Никогда не употребляй «яжговорила» и «бака» в одном предложении. Каждый раз, когда кто-то так делает, мир оказывается под угрозой аннигиляции, — молодой человек аккуратно поднял кресло, после чего небрежно плюхнулся на место, бесстыдно пользуясь высоким качеством местной мебели. — Это досье лекарей, о которых ты говорила?

— Агась, — девушка с самой наглой миной уселась на краешек стола и принялась старательно болтать ножками. — Знаешь, твоему папеньке стоило бы задуматься о внедрении электронного документооборота. Двадцать первый век на дворе, а мне с бумажками приходится возиться.

Сын рода Маллой схватил самую верхнюю папку и принялся листать её содержимое, нигде надолго не задерживая взгляда.

— Вот только массовой модернизации всего мне не хватало сейчас, — фыркнул он, недовольно щурясь. — Ты знаешь, сколько человекочасов потребуется, чтобы всё это оцифровать? А бумаги, судя по всему, такие, что туда нельзя кого попало пускать.

Ёла поморщилась.

— Меня же пустили. Там нет никаких секретных данных. Просто выжимка из открытых источников, — она задумчиво огляделась по сторонам. — А где Букль?