На миг перед глазами мелькнули какие-то огрызки, мусор и чьи-то немытые ноги в сандалиях. Меч он не выронил, но боль пронзила всю правую руку, которой он пытался смягчить падение. И последнее что увидел Ланнистер, как огромный, бородатый мужик, брызгая слюной, занес посох над головой.

Посох описал великолепную дугу, которую сам Тирек не успел никак заблокировать и ударил его в затылок так сильно, что и шлем не особо помог. И тьма поглотила его сознание…

Он очнулся, привязанный к какому-то столбу. Все вокруг качалось, Ланнистер сразу понял, что находится на корабле в открытом море. Сквозь щель в потолке падал узкий, как клинок, лучик света. Пахло соленой рыбой и мочой. Наверху, на палубе, слышались грубые голоса, кто-то засмеялся.

Ланнистер всегда плохо переносил качку и мучился от морской болезни. Спустя некоторое время, от непрекращающегося движения по волнам головная боль усилилась, и его вырвало желчью. Сама голова раскалывалась, и ему казалось, что там поселился злобный барабанщик, который непрестанно бьет в свой инструмент.

Больше суток он находился в этом трюме. Два раза к нему приходил человек и приносил кружку с водой, которую Тирек жадно, до капли выпивал. На все вопросы о том, где он находится, что происходит, куда они плывут, этот человек лишь качал головой, а один раз, когда Тирек был особенно настойчивый, даже ударил его по лицу. После этого Ланнистер понял, что здесь ответов ему не получить.

За это время его так никто и не отвязывал, и Тиреку пришлось немало повозиться, прежде чем он смог справить нужду не в штаны, а на сырые, неровные доски пола.

Корабельные крысы ночью вылезли из своих щелей. Они не испытывали никакого страха и лазили повсюду. В какой-то момент, устав бороться с сонливостью, он уснул и проснулся от того, что чей-то нос обнюхивает его ухо. Ему показалось, что крысы могут обгрызть лицо, и он закричал…

Путешествие закончилось, когда он понял, что вокруг стало шумно – вероятней всего они вошли в какой-то порт. Во всяком случае, он различал смутный гул голосов, а также слышал, как боцман на другом корабле свистел в свою дудку, отдавая команды.

Похоже, место было не очень людным, и скорее напоминало причалы перед каким-то замком или небольшим городом.

Перед портом к нему спустился все тот же молчаливый человек и завязал ему рот, да и на голову накинул какой-то колпак.

По слуху Тирек определял, что прошло несколько часов, наступила ночь, и несильный гомон за бортом утих окончательно. Лишь после этого к нему спустились несколько человек, отвязали от столба и грубо подняли.