— Стража! — ничего хорошего от приближающегося к охваченной боем корчме разъезда стражи ждать не приходилось.

Я толкнул кого-то в спину, пробиваясь к стойлу. Увернулся от чьего-то кулака. И вытащив нож, без колебаний принялся им размахивать. Главное чтобы эти сволочи не утащили лошадей, а на все остальное плевать. Пусть мародерствуют, пусть воруют у своих же мне какое дело?

Неожиданно затылок взорвался болью, а сам я полетел на землю. Застонав, перевернулся. Надо мной стоял какой-то мужик с озверевшим лицом одетый как обыкновенный гончар. Его рука жадно хватанула мой кошелек, а второй кулак врезался в переносицу. От боли потемнело в глазах, а сам я с мстительным удовольствием всадил грабителю в горло свой нож, мараясь в полившейся густой крови. Быстро вскочил и побежал дальше, чувствуя, как кровоточит разбитый нос. Не останавливаться — я уверен, что Реваз с Келоаном присоединяться при первой же возможности.

…Река, делая заворот на вышине, с пенным грохотом срывалась с каменных порогов, разбиваясь брызгами об вылизанную до идеальной гладкости гальку. Рев воды усиливался базальтовыми глыбами каменных нагромождений по обе стороны реки. На мелководье весело барахталась слетевшаяся на водопой птица. Растущие у воды ольхи низко клонили свои усеянные «шишками» ветки. Вдоль берега вперемешку росли высокие белые березки и краснеющие калины.

В небе, курлыча, летел журавлиный ключ. Над рекой вилась тонкая как шелковая лента в локонах красавицы мелодия. Грустная и легкая как порхающий на свет пламени мотылек. Напоенная неповторимой тоской и щемящей сердце грустью. Удивительная музыка, вписывающаяся в создаваемую природой картину как финальный штрих. Последний красочный мазок для серебристых ольх и прозрачной воды со шныряющей в глубине форелью.

Её играл сидя на нагромождении нечаянно белых камней, похожих на мраморные глыбы, альбинос. Харранец сидел с закрытыми глазами, подогнув одну ногу, и держал в руках… свирель. Рядом на камнях лежал изящный одноручный меч посла.

Велари невольно заслушалась, опираясь на скрывающий её ствол березы. Оставленные на попечение другого «менее значимого» члена отряда кони сейчас подвергались чистке. Погоня провалилась. Глупо и бездарно. По вине этих поднявших шум людей, этой сволочной стражи. По вине обстоятельств. А значит по их собственной вине.

— Ты чего-то ждешь? — спросил, неожиданно прекратив играть, альбинос. Удивительно было как сидя спиной, он сумел почувствовать её присутствие. Велари вздохнула.

— Мы все ждем. Раз уж не справились первоначальным числом нужно ждать подкрепления.