Чтобы этого не случилось, Утер оставил треть войска позади — поддержать фланги в случае надобности. Аврелий возглавлял арьер­гард, я, по обыкновению, держался возле него. Пеллеас ехал рядом со мной, мрачный и решительный: мы с ним договорились любой це­ной защищать Верховного короля.

Аврелий командовал теми из людей Хоеля, которые не отплыли к своему повелителю. С нами же был и Горлас — его конная дружина была второй по размеру после Теодриговой.

По приказу Утера передние ряды двинулись — пешие и конные ра- 30м. В последний миг, когда два войска должны будут сойтись, всад­ники вырвутся вперед, чтобы обрушить на передовых врагов молнии мечей и гром конских копыт.

Наши воины ринулись вниз по длинному склону. Как и ожидалось, противник двинулся навстречу — самые отчаянные уже добежали до берега и прыгали в воду. Однако Хенгист предвидел это и удержал войско, прежде чем оно оказалось в уязвимой позиции. Саксы остано­вились на своей стороне реки и принялись криками вызывать нас на бой.

Их оскорбления и насмешки долетали даже до нас. Аврелий дер­гал поводья, заставляя лошадь трясти головой и фыркать.

— Как они додумались? — вслух спросил он, потом повернулся ко мне. — Что теперь сделает Утер?

Ответа долго ждать не пришлось; к нам во весь опор подлетел го­нец.

— Лорд Утер просит вас немедленно подъехать к нему на поле, — произнес юноша срывающимся от волнения голосом.

— Хорошо, — отвечал Аврелий. — Что-нибудь еще?

— Держите середину, — произнес гонец, передавая слова воена­чальника.

— Держать середину? И все?

Гонец кивнул, развернул коня и поскакал обратно.

Аврелий дал Горласу знак следовать, и мы понеслись с холма к ре­ке. Сперва мы не понимали, что затеял наш предводитель, — быть мо­

жет, не понял и Хенгист! Однако, как только мы оказались за спиной Утера, весь передовой строй, все конные развернулись и быстро поска­кали вверх по течению, оставив на берегу пеших. Мы заняли то место, которое оголил Утер, и стали ждать.

Хенгист ответил на этот маневр звуком саксонского боевого рога, от которого кровь леденеет в жилах. Шум на берегу реки стоял оглу­шительный.

Пикты приплясывали от нетерпения и пускали стрелы; юты и фри­зы ударяли копьями в обтянутые кожей щиты; скотты, голые, разма­леванные соком вайды, в шипастых венцах из собственных, вымазан­ных известью волос, орали оглушительные боевые песни, а тем време­нем саксонские берсерки завывали и хлопали друг друга так, что ко­жа их краснела и переставала чувствовать боль. Повсюду, куда ни глянь, пританцовывающие варвары орут и скалят зубы, прыгают с бе­рега в воду и обратно и беспрерывно, беспрестанно выкрикивают оскорбления.