— Входите, друзья, — процедил он сквозь зубы (каждое слово звучало, словно проклятие). — Мы рады вас приветствовать.

— Благодарим тебя, Горлас, — искренне отвечал я, заводя пони в ворота. — Твоя доброта не будет тебе во вред.

— Это еще предстоит увидеть, — отвечал он и раздраженно прика­зал стражам закрыть ворота — не ровен час сам Утер явится требо­вать гостеприимства.

Замок Тинтагиль был построен на скальном основании из камня и дерева, причем больше из камня, который добывали прямо из черных утесов по соседству, в то время как бревна приходилось доставлять из­далека. Из-за этого он казался холодным и суровым — надежное жи­лье человека волевого и непреклонного, не привыкшего себя баловать.

Тинтагиль мог быть и убежищем, и темницей. Интересно, понял ли это Утер?

Сводчатые чертоги высились среди беспорядочной россыпи служб: здесь были поварня и амбары, сараи и кладовые, помещения для челяди и круглые каменные домики. Узкие проходы между ними покрывала мостовая, чтобы в слякоть — а здесь, возле моря, было всегда сыро — люди и животные не месили ногами грязь.

В целом Тинтагиль был простым, но внушительным замком: до­стойное обиталище для королей Корнубии. Не мне первому пришла в голову эта мысль; люди жили здесь уже много поколений и, судя по всему, собирались жить дальше.

— Скоро подадут ужин, — сказал, догоняя нас, запыхавшийся Горлас. — О ваших лошадях позаботятся.

Он провел нас в зал, ярко освещенный факелами и пылающим оча­гом. В углах играли собаки и дети, несколько женщин тихо перегова­ривались в дальнем конце помещения. Игерны среди них не было. Моркант, Дунаут и Коледак вместе с приближенными беззаботно раз­валились за столом. Когда мы вошли, все взгляды обратились к нам и смех стих.

В следующий миг Моркант вскочил на ноги.

— Глядите, друзья! Утерова собачонка приползла! Что, Мерлин Эмбрис, пришел нас обнюхать и снова бежать к хозяину?

— Не унижай себя оскорблениями, Моркант. Я не требую от тебя уважения, но хотя бы не навлекай на себя еще большую опасность, дурно говоря о Верховном короле.

— Что за Верховный король? — фыркнул Моркант. — Верховный трус, правильнее будет сказать.

Дунаут и Коледак громко расхохотались.

— Вы зовете его трусом, потому что он готов забыть про вашу из­мену и протягивает вам руку дружбы?

— Протягивает руку от испуга! — прыснул Коледак, трясясь от смеха. Горлас, задетый грубостью своих гостей, громко приказал, чтобы несли ужин. Слуги засуетились, и через несколько мгновений на столе уже стояли корзины и блюда с яствами.

Трое королей попивали хозяйский мед и не собирались прекращать пир. Без сомнения, уход Утера привел их в веселое состояние духа, а выпивка еще раззадорила. Впрочем, куражились они не от большого ума.