— Я принимаю твою награду, Утер. Расстанемся друзьями.

Верховный король промолчал, но принял одной рукой кубок, дру­гой ломоть хлеба. Мы вместе выпили и поели. Утер немного успоко­ился. Однако, когда ушло сознание вины и гнев, пришел стыд. Король сел в кресло. Им овладело отчаяние.

Чтобы отвлечь его внимание, я сказал:

— Интересно, что стало с медведем? Может быть, стоит пойти по­смотреть.

Мы вышли через пустой зал на улицу. На дворе было неестествен­но тихо. Собаки уже не лаяли, и я решил, что медведя убили. Однако нет, он был жив. Его загнали в угол крепостной стены. Здесь, окру­женный факелами и копьями, зверь стоял на задних лапах, вскинув передние, шерсть у него на загривке поднялась дыбом, клыки скали­лись, глаза поблескивали в алом свете факелов.

Великолепный зверь: загнанный в угол, но не побежденный!

Утер увидел медведя и разом переменился. Он замер на месте, пристально глядя на зверя. Что он там увидел, не знаю. Однако когда он двинулся снова, то казалось, что он идет во сне: медленно, плавно, он прошел сквозь круг людей и направился к зверю.

— Стойте, государь! — закричал один из его предводителей. Бросив копье, он схватил Верховного короля и потянул назад.

— Тише! — прошипел я. — Пусти его!

Я ощущал близость Иного Мира. Очертания стали четче: я видел восходящую луну, медведя, воинов с факелами, Утера, сверкающие наконечники копий, звезды, Пеллеаса, темную каменную стену, мо­стовую под ногами, замолкших псов...

Это был сон и более чем сон. Сон стал явью или явь — сном. Такое случается редко, и кто ответит, где правда? Видевшие потом изумлен­но качали головами, а не видевшие поднимали их на смех — что, мол, такое плетете. Это нельзя было пересказать!

Утер отважно шагнул к медведю, и тот, нагнув голову, опустился на передние лапы. Верховный король протянул руку, и медведь, слов­но узнав хозяина, ткнулся носом ему в ладонь. Другой рукой Утер по­гладил его по огромной башке.

Люди застыли в изумлении: их повелитель и дикий зверь поздоро­вались, словно старые друзья. Может быть, в каком-то необъясни­мом смысле это так и было.

Не знаю, отдавал ли Утер отчет в своих действиях — потом он поч­ти ничего не сумел вспомнить. Однако они простояли так несколько мгновений, затем Утер опустил руку и отвернулся. Один из псов зары­чал и кинулся вперед, вырвав поводок у опешившего хозяина. Медведь вскинулся и махнул лапой. Пес полетел прочь с переломан­ным хребтом, визжа от боли.

Вой изувеченной собаки прервал сон. Остальные псы бросились на медведя. Все тот же предводитель ухватил Утера за руку и оттащил на безопасное расстояние. Полетели копья.