— Уисна, — отвечала та, с трудом выдавливая улыбку.
— Можно взглянуть на твои руки, У иена? — Харита взяла пальцы женщины в свои. От природы тонкие и длинные, они были изуродованы страшными багровыми синяками. Харита легонько потрогала их, и женщина скривилась от боли: я понял, что даже мягкие прикосновения мучительны.
— Вы сможете мне помочь? — тихонько спросила У иена.
К моему изумлению Харита ответила:
— Да, я тебе помогу.
Как же так? Не знай я свою мать, я бы подумал, что она бездумно сулит невозможное. Однако она добавила:
— Бог, покровительствующий этому месту, помогает всем, кто призывает Его имя.
— Так скажи это имя, чтобы и я могла его призвать.
Глядя прямо в страдающие глаза женщины, Харита ответила:
Имя Его Иисус, Царь Света и Любви, Всесильный и Всемогущий, Царь Небесный. Он Сын Благого Бога, Бессмертного.
Того, что случилось дальше, не ожидал никто. Не успела Харита договорить, как женщина рывком запрокинула голову, из глотки ее вырвался крик нестерпимой муки. Тело застыло, жилы на шее и руках напряглись и выступили наружу. Она рухнула на лежанку и забилась в корчах.
Харита вскочила с табурета, я рванулся вперед. Она удержала меня, сказав:
— Не подходи ближе. В ней бес.
Тело на лежанке захохотало — у меня мороз пробежал по коже.
— Ты не сумеешь помочь этой сучьей потаскухе! — хрипло выкликала женщина. — Она моя! Тронь только, и я ее убью!
Монахи подбежали к Харите и быстро посовещались. Один из них выбежал из комнаты. Через несколько мгновений он вернулся, неся деревянное распятие и сосуд с елеем. Тем временем женщина билась и с такой силой молотила руками и ногами, что я испугался, как бы она не покалечилась. Безумный хохот не смолкал ни на минуту.
Подошел монах с крестом и елеем, но Харита остановила его такими словами:
— Я могу это сделать, но мне нужна помощь. Пойди, скажи братьям в Святилище, пусть поддержат нас молитвой.
Монах снова выбежал вон, а Харита обратилась к тем, кто был ближе: