Стой, Гилан, Эванлин, Гораций и два скандианца заняли видное место в круге, сидя вокруг огромного костра. Селетен и Уилл, однако, были на главных почетных местах, сидя справа от Умара и его жены, Сиелемы, соответственно. Эванлин улыбнулась Хорасу и ткнула большим пальцем в сторону молодого Рейнджера, в данный момент увлеченного оживленной беседой с предводителем бедуллинов и его женой. Двое пожилых людей расхохотались над чем-то, что он сказал, и он наклонил голову, ухмыляясь, довольный, что позабавил их.

-Он падает на ноги, куда бы ни пошел, не так ли? - спросила она немного задумчиво. Гораций посмотрел через костер на своего старого друга и кивнул.

-Такие, как он, - ответил он. - И добавил: - В конце концов, здесь есть что любить.

- Да, - сказала Эванлин, не сводя глаз с Уилла. Какое-то мгновение, изучая ее, Гораций видел, как на ее лице промелькнула тень грусти. Он толкнул ее локтем, чуть более энергично, чем того требовали хорошие манеры.

-Бросьте нам персик, пожалуйста, - сказал он. Она подняла бровь и усмехнулась.

-Ты ведь не имеешь в виду это буквально? - спросила она. Он улыбнулся, радуясь, что она стряхнула с себя меланхолию, зная, что не сможет удержаться от каламбура, когда он употребит слово "праща". Он поднял руки к лицу в притворном ужасе.

- Пожалуйста! Избавь меня от этого! - сказал он, и они оба рассмеялись.

Бедуллин, как правило, не употреблял спиртного, но из уважения к двум скандианам ему предоставили несколько фляжек арарики-коньяка из перебродивших фиников и персиков. Теперь Эрак и Свенгал по собственному настоянию решили исполнить морскую песнь для развлечения и воспитания собравшейся группы. Они встали на довольно нетвердые ноги и принялись выкрикивать непристойную историю о пингвине, который безнадежно влюбился в горбатого кита.

Поскольку обитающая в пустыне публика никогда не видела ни того, ни другого животного и поэтому понятия не имела о несоответствии их размеров, большая часть юмора упала. Как и большая часть мелодии. Но они аплодировали энтузиазму певцов и громкости, с которой они выступали, и оба морских волка вернулись на свои места, уверенные, что они защитили честь Скандии.

"Стой тихо", - подумал Гилан. Но, с другой стороны, на подобных мероприятиях Холт обычно вел себя тихо. Глаза Хальта были сосредоточены на оживленном молодом лице его ученика, когда он разговаривал и смеялся с бедуллином Асейхом и его женой.

- Он хорошо справился, - сказал Гилан, и Холт повернулся к нему, редкая улыбка коснулась бородатого лица.

-Да, - согласился он.