- Ладно, давайте приступим к делу, - сказала Эванлин, перестав изображать маленькую девочку и внезапно став деловой. - Селетен, я считаю, что мы действительно кое - что тебе должны. Но не шестьдесят шесть тысяч барабанов. И мы определенно чем-то обязаны Умару и Бедуллину, потому что без них Эрак все еще был бы пленником Юсала.

- Мы сделали это не ради денег. Мы сделали это ради дружбы, - сказал Умар, указывая на Уилла, когда тот упомянул о дружбе. Эванлин кивнула в знак согласия.

- Ты всегда можешь вернуть его, если хочешь, - сказала она и, когда Умар поспешил сделать отрицательный жест, улыбнулась. - Итак, вот мое предложение: я готов заплатить Умару и его людям двадцать тысяч долларов за их помощь.

- Она помолчала, глядя на взгляды, выражающие согласие и одобрение вокруг костра. Это была приличная сумма. Она продолжала::

- Я заплачу тебе столько же, Селетен. Двадцать тысяч. Я думаю, что ты кое-что должен. Прежде чем Вакир успел что-то сказать, она добавила: - И я отказываюсь от "значительной награды" за Юсала. Ты можешь забрать его. Оставь его. Отрежьте ему уши. Брось его в колодец, если хочешь. Он мне не нужен. Разве это справедливо?

Селетен заколебался, но тут вмешалось его собственное чувство справедливости. Предложение было фактически больше сорока тысяч. Она ничего не могла предложить, и это сошло бы ей с рук.

- Это справедливо. С благодарностью принимаю, - сказал он.

Эрак тоже одобрительно кивнул. Он думал, что Эванлин справилась со всем этим делом с большой государственной мудростью. Государственная женщина, поправил он себя.

- Вы очень великодушны, принцесса, - сказал он, снисходительно улыбаясь ей. Эванлин посмотрела на него, приподняв одну бровь.

-Нет, - ответила она. - Так и есть. Ты ведь отдаешь сорок тысяч моему отцу, помнишь?

-О да... конечно, - сказал Эрак. Он почувствовал укол в сердце. Скандианцы часто испытывали такое чувство, когда теряли деньги. Внезапно ему больше не хотелось улыбаться.

***

Вскоре после этого собрание закончилось, и Эванлин вернулась в свою палатку, слегка положив руку на плечо Стоя. Когда они оказались вне пределов слышимости Бедуллина и Арриди, она повернулась к нему, немного встревоженная.

- Ну, Холт, как я справился?

Как и все они, она хотела получить одобрение Холта больше всего на свете. Он повернул к ней свое мрачное бородатое лицо и медленно покачал головой.

- Прости меня, Господи, я создал чудовище, - сказал он. Затем он улыбнулся и нежно погладил ее по руке. - И я очень горжусь тобой.

Уилл и Холт сидели лицом друг к другу по обе стороны простого деревянного стола в хижине Холта на опушке леса.