По дороге меня окликнула тётка Ефросинья, жена пекаря:

— Вита! Девонька, подожди! — Пришлось резко затормозить у её калитки. — Ты к деду бежишь? Не могла бы передать ему от меня жернова для муки? Погоди немного, сейчас принесу, — тётка шустро юркнула в сени, пока я не сбежала, и уже через минуту появилась оттуда с массивной конструкцией из двух каменных кругляшей и деревянной оси с ручкой: — Вот, глянь-ка, видишь, ручка сломалась, да и один из кругляшей треснул. Как теперь муку молоть? Мы без этих жерновов как без рук! Отнеси деду, сделай милость, а я уж завтра подойду забрать. Хорошо?

— Тёть Фрось, да ты что? Они же тяжеленные! — Возмутилась я, прикинув, как покраснела от натуги дюжая пекарская жена. — Как я их на другой конец деревни оттащу?

— А мы сейчас помощничков тебе сыщем, — не растерялась тётка. И тут же окликнула: — Кирюша, Кирочка, пойдите-ка сюда, косатики, дело есть.

Я непроизвольно обернулась, да так и застыла словно столб, вытаращив глаза от изумления. К нам направлялись трое моих сверстников. Двоих я знала — это были двойняшки Кира и Кирилл, дети швеи. А вот третий парень… Едва взглянув на него, я приросла к земле, и словно молнией меня пронзила мысль: «Это он!! Тот мальчик из сна! Как?! Откуда он здесь взялся?»

Не в силах оторвать взгляд от смутно-знакомого лица, я всё же обратила внимание, что и парень уставился на меня во все глаза, в которых быстро промелькнуло смутное узнавание, граничащее с таким же как у меня бескрайним изумлением.

Тем временем и тётка Фрося обратила внимание на новенького и поинтересовалась у двойняшек:

— Кир, а это с вами кто?

— А, это Тайран, наш двоюродный брат, приехал погостить к нам ненадолго, — представила брата Кира и тут же проявила любопытство: — Тёть Фрось, зачем позвала? Случилось чего?

— Ой, деточки, помогите Вите донести мою поломку до деда, а то, боюсь, одна она надорвётся…

— Поможем, отчего не помочь, — благосклонно кивнул Кирилл. — Тёть Фрось, да ты поставь на землю-то. Как бы сама не надорвалась. Ну чего ты застыл, Тай? Подходи ближе. Мы с тобой дотащим, а девчонки пусть перед нами калитки открывают.

Мы с Тайраном с большим трудом разорвали наш зрительный контакт, и парень неуверенно двинулся к Кириллу, а я молча подошла к Кире, совершенно оглушённая и дезориентированная бурей незнакомых эмоций и чувств, разыгравшейся внутри меня.

Двойняшки жили от нас довольно далеко, в противоположной стороне, поэтому я с ними близкое знакомство не водила. Встречались на праздниках и ярмарках, да на молодёжных гуляниях. Так что я даже не представляла, что у них есть двоюродный брат! Теперь же я лихорадочно соображала, как бы мне разузнать у Киры о Тайране побольше, не привлекая внимания парней, топавших следом за нами. Ничего не придумывалось. Тем более, что я очень остро ощущала, как новенький неотрывно смотрит мне в спину, что отнюдь не прибавляло спокойствия и сообразительности. Так и промолчала всю дорогу, односложно отвечая на Кирины вопросы о моём житье-бытье и здоровье родных. Под конец же, когда уже и до деда дошли, и сгрузили у него в мастерской злополучные жернова, Кира вдруг спросила: