Маруся была в таком отчаянии, что позволила мне забрать дочку в небольшой шалашик, который я на скорую руку воздвиг около леса, и там её выхаживать несколько недель. Ариша поправилась, узнала меня и попросила больше не бросать её. Вот тогда мы и договорились, что я буду приезжать так часто, как смогу и забирать к себе. Марусе пришлось согласиться, ведь без меня дочь совсем бы не выжила. На месте того шалашика я выстроил себе этот дом. В нём мы с Аришкой жили, когда я приезжал. Как видишь, пригодился он — теперь осел я здесь на старости лет. Такая вот история… Ну что, внуча, поняла теперь, что никого я не бросал? — Обиженно пробурчал дед, снова принимаясь что-то выстругивать острым ножичком.

— Поняла, деда, поняла, — закивала я с примиряющей улыбкой. — Вот потому и спросила об этом, потому как успела хорошо тебя узнать и никак не могла поверить, что ты мог с бабушкой и мамой так поступить.

Пахром примирительно хмыкнул и взглядом указал мне на жернова Ефросиньи:

— Я вижу, Фроська всё-таки всучила тебе свою рухлядь — тебе и чинить.

— Ну да, займусь сейчас. Трещину на каменном кругляше я быстро уберу, ось тоже укреплю. Только ручку тебе новую придётся сделать — у неё больше половины отломилось, а новые ручки я ещё пока выращивать не научилась.

— Как скажешь, Виталинушка, — согласился дед и принялся меня рассматривать, как будто чего-то ожидая, забросив свою работу.

Я уже успела и с жерновами разобраться, и починить хозяйственный инвентарь, аккуратной кучкой дожидающийся меня у двери, а он всё смотрел, и я не выдержала:

— Что? Чего ты на меня смотришь?

— Ничего, — вздохнул дед, — Просто неспокойно мне за тебя. Захочешь — сама расскажешь.

Я благодарно кивнула, а сама при этом подумала: «А вдруг, если познакомлюсь с Тайраном поближе, он тоже сочтёт меня проклятой, как моя мама? Вон как бабка Маруся на деда взъелась, обвинив во всех грехах, а у него ведь даже не было способностей. О чём же хотел предупредить меня сон? Может мне нужно сделать так, чтобы вообще с этим парнем не пересекаться? Может всё-таки не идти на костёр?» — При этой мысли сердце болезненно сжалось и заныло, напомнив мне ужасные ощущения из сна. И я подумала с запоздалым сожалением: — «Так. Кажется, уже поздно — мы уже увидели друг друга. К тому же, если брать предыдущий опыт, чтобы исправить будущее, надо делать не как во сне, а всё наоборот… Помнится, во сне я как раз старалась не замечать ни Тайрана, ни Заряну. Каждый раз, когда видела их вместе, мне было больно. Да и взгляд у парня был такой, словно он разрывается между мной и Зарёй. Значит, в этот раз не буду его избегать, а сделаю всё, чтобы он меня заметил», — решила я и сердце в груди взволнованно трепыхнулось, явно соглашаясь и одобряя последнюю мысль.