— Да, это оно и есть, — подтвердил монах. — Отвечайте, бурграфф, как скоро сюда доберутся бунтовщики?

— Думаю, очень скоро, — задумался мэр. — Они уже на подходе к баррикадам.

— Отлично, — монах довольно кивнул. — Можно начинать Церемонию, братья!

— В таком случае, если вы не против, мы тоже начнём, — усмехнулся де Подлюччи и заткнул уши двумя маленькими комочками шерсти. Его примеру поспешно последовали Себастьян, Кробеллус и стражники.

— Что вы делаете? — изумились монахи, только сейчас осознавшие, что окружены вооружёнными людьми. — Остановитесь, безумцы!

Но стражники ничего не слышали. Обнажив мечи, они бросились на монахов. Те до самого последнего момента не верили, что Истина больше не защищает их. Даже когда острые мечи пронзили дряблую плоть, монахи, хрипя и кашляя кровью, требовали, чтобы стражники остановились…

Горшок с Древом выпал из ослабевших рук и, ударившись о мостовую, с треском раскололся. Земля из подземелий монастыря смешалась с щедро пролитой кровью. Один из корней пальмы случайно коснулся красной жидкости…

Маленький кокос, оторвавшись от положенного места, откатился в сторону и нашёл убежище в выбоине на мостовой.

— Что ж, — де Подлюччи вытащил комочки из ушей. — Финита ля комедия. Больше нас тут ничего не держит, господа. Кробеллус, твой выход!

— А-а-а… ага, — колдун что-то забормотал под нос, но его прервал оглушительный грохот!

Все баррикады, блокировавшие центральную площадь, разлетелись на кусочки вместе со всеми защитниками, словно им отвесил хорошего пинка незримый исполин.

— О-о-о! — вытаращил глаза Кробеллус, почувствовал всплеск мощной магической ауры. — К-к-какое… ого! А-а-а!

— О чём ты? — скривился Подлюччи. Как же его достал этот туповатый маг!

— Аура! — выпучив глаза, сообщил мэру Кробеллус. — Это же с-сам! С-с-сам! П-п-понимаете?

— Какая аура? Кто «сам»? — мэр начал терять терпение.

— Архимаг Парацельсофарингейт Фарингейтопарацельсофич фон Заубебер! — на одном дыхании без запинки и заикания выдал колдун, заставив впасть в ступор уже самого Подлюччи.

— Колдуй уже, дрищ! Не тормози! — Себастьян отвесил магу увесистый подзатыльник. Тот вздрогнул и, испуганно косясь на бывшего разбойника, начал заново читать заклинание, но от испуга перепутал все слова.

Никто не заметил, что на мостовой не осталось ни единой капли крови — всю её всосали корни пальмы. Само дерево подёргивалось и шевелилось словно живое. Листья трепетали на ветру, впитывая в себя всю боль, всю ненависть, которыми щедро делились глупые людишки!

Больше! Больше! Больше!

Корни, извиваясь и удлиняясь, потянулись за новой порцией вкуснятины — к живым людям!