— Моими руками…

Я молча ждал в дверном проёме, не выдав изумления ни единым выдохом. Вести себя нужно было предельно осторожно. Шаг вперёд, назад — и я над пропастью. Я стою на краю. Неизвестно, почему я до сих пор не последовал за теми, кто теперь валяется у наших ног.

Он говорил, глядя на зажатый в руке кулон на серебристой цепочке, в виде голубого цветка.

— Я не знал свою семью. Рос в сиротском приюте. Оказывается, я незаконнорожденный сын какого-то барона. А она родилась в браке. Только и всего. Кому-то перешла дорогу. Спутала какие-то планы. А они обо всём догадывались. Но заказ всё равно отдали мне.

Я молчал, но уже не боялся. Выйду я отсюда живым, или нет, от меня уже не зависело, и страх был бесполезен. К тому же… Не знаю, стоило ли слушать его слова, но я начал понимать. У меня самого была сестра. Младшая, несносная, обожаемая… далёкая. Но живая. А он…

Голос Жана менялся, из него уходила хрипотца, и я понял, что смотрю на него прежнего и настоящего. Зверь ушёл.

— Не знаю, как бы сложилось, сделай всё другой человек. Наверное, я бы просто и тихо загрыз его одного. Но они совершили ошибку. Мне ведь плевать на других. Я не мучился совестью, когда… сворачивал ей шею. Нужен был несчастный случай. А она ведь могла оказаться кому-то другому сестрой, дочерью, матерью… я не думал об этом раньше. А так, выходит, когда затронули лично меня, всё перевернулось.

Он повернулся, и на меня посмотрели совсем пустые глаза.

— Всё было зря. Я жил зря. Никакого смысла… — Он шептал, скользя взглядом по телам. — Хотел найти свою семью. И сам её сгубил…

Мы смотрели друг на друга. Я не убежал, не опустил глаза, не отшатнулся, и бестий оставался спокоен. А ещё он что-то по поводу меня решил.

— Ты не должен здесь находиться. — Сказал он, наконец. — Я сыт по горло чужой кровью. Уходи, и ты ничего не видел. Но сначала…

— Что я должен сделать? — Ровно поинтересовался я.

Бестий поступил неожиданно. Он подбросил в ладони свой кинжал и протянул его мне вперёд рукоятью. Я взял оружие, ещё теплое от руки хозяина, и недоумённо посмотрел на него. Жастин пронзительно смотрел на меня жутким остановившимся взглядом.

— Сначала ты должен меня убить.

***

Настоящее время.

Глаза светлого, лежащего в пропахшей зельями комнате и бессмысленно уставившегося в потолок, чем-то напоминали мне взгляд Жана. Такие же пустые, словно он уже умер, и только со стороны кажется живым.

Спать хотелось жутко, особенно сейчас, на рассвете, но судя по всему, меня такая радость сегодня минует.