Я поднял ладонь прежде, чем она подошла близко:

— Моя сила вернулась, по крайней мере — в некоторой степени. Мне нужно помочь ей, пока не стало слишком поздно, — сказал я. В течение этого разговора Уолтэр наблюдал за мной расширенными глазами.

— Будешь волноваться об этом, когда достаточно окрепнешь, — разумно сказала Пенни, — не сегодня.

— Она не переживёт сегодняшний день, если я сейчас же что-то не сделаю, — без обиняков ответил я. Это её окоротило.

Глаза Пенни сузились, когда она впилась в меня взглядом, предназначавшимся мне одному. В нём был страх, в этом взгляде, страх потерять что-то, что она только недавно вернула.

— Ты и сам можешь не пережить сегодняшний день, если сделаешь что-то поспешное, и окажешься недостаточно окрепшим, чтобы перенести последствия своей ошибки.

— Я должен попытаться, — сказал я, подаваясь вперёд, чтобы поцеловать свою жену. К её чести следует сказать, что она не отпрянула от меня, хотя я наверняка пах не очень хорошо. После этого я опёрся на неё, поскольку на ногах стоял не очень твёрдо.

— Ты уверен, что это — хорошая мысль? — спросил Уолтэр. Черты его лица осунулись от недосыпа и длительного стресса.

«Хорошая ли это мысль? Нет, наверняка нет», — внутренне сказал я себе, но знал, что обязан был попытаться.

— Положи руку мне на плечо, — сказал я, игнорируя его вопрос. — Наблюдай, и попытайся поделиться со мной силой, если покажется, что я слабею, — продолжил я, осторожно опускаясь на кровать, и вытягиваясь рядом с моей учащённо дышащей ученицей.

Со времён моих первых попыток исцеления, много лет назад, я научился категоризировать свои действия по требуемому уровню соединения. Простое лечение было актом воли, требуя лишь желание и способность манипулировать эйсаром — по сути, обычное волшебство. Контакта разумов или духов не требовалось, и не имело значения, оказывал субъект содействие или нет. Простое лечение могло закрывать раны и сращивать кости, и Уолтэр только этому и научился.

Более искусные волшебники могли, при некотором личном риске, соединяться, и посылать свой дух в пациента. Использование такой техники давало волшебнику большое контроля, и они могли использовать собственные ощущения тела, чтобы информировать и дополнять свои магические чувства. Именно это я сделал, впервые воспользовавшись магией, когда я вселился в лошадь Герцога, Стар. Я снова сделал это, когда Пенни умирала, пронзённая снарядом из баллисты.

Третьим уровнем исцеления был тот, которому меня научила Мойра Сэнтир, и именно с помощью него я в конце концов и спас жизнь Пенни, когда обычного волшебства оказалось недостаточно. Я прислушался к её телу, и сделал её тело частью себя, используя физическую память её тела, чтобы восстановить её до состояния физического здоровья. Этот уровень исцеления требовал архимага.