— Это едва ли имеет значение. Сюда я больше не вернусь.

— Ещё как имеет! Ты будешь жив.

Он вздохнул:

— В течение последних пяти лет моя жизнь была не тем, ради чего стоит жить. Уцелеть, чтобы прожить ещё пять лет, без надежды или любви, дружбы или семьи — оно того не стоит.

— Посмотри на меня Даниэл, — пылко сказала она. — Мне плевать. Делай всё, что потребуется… даже если это означает, что ты выживешь лишь для того, чтобы потом страдать. Сделай это ради меня, даже если твоя собственная судьба тебя уже не волнует. — Её глаза были до краёв наполнены слезами.

— Выжить, чтобы страдать? — ответил он, слегка улыбаясь. — Звучит как-то не очень правильно. Мать всегда говорила, что когда кого-то любишь, то желаешь им самого лучшего.

— Я — не твоя мать, Даниэл. Как человек, она лучше меня. Моя любовь, может, и извращённая, но больше мне нечего предложить. Живи и страдай, и делай это для того, чтобы я не чувствовала себя несчастной, думая, что ты мёртв.

Он засмеялся. Их ситуация была настолько несчастной, искажённой и безнадёжной, что он не мог не смеяться:

— Ладно, — сказал он ей. — Я поступлю по чести, и попытаюсь выжить, просто ради тебя.

— Не пытайся, живи! — крепко ткнула она его пальцем в грудь.

— Так каковы те источники помощи, о которых ты упоминала?

— Та женщина, Лира…, или как там её, которая тебя любит, — сказала Кэйт.

— Лираллианта, — рассеянно поправил он. — Она меня не любит, Кэйт. Они на это неспособны.

— Тогда почему она устроила для тебе этот визит? — парировала она.

— Я не совсем уверен, — задумался он, — но, зная её род, это, наверное, был лишь очередной эксперимент.

— Ты сказал, что она была не рада тому, что тебе придётся сражаться по возвращении, — напомнила она ему.

— Это так, — признал он.

— Ну, какой бы ни была на то причина, если у неё есть какой-то мотив хотеть твоего выживания, то она может тебе и помочь, — сказала Кэйт. — Тебе нужно просто позаботиться о том, чтобы этим воспользоваться.

— Сражаться мне придётся в одиночку.

Она испустила сердитый рык: