К сожалению, ни того, ни другого он не увидел, и к тому времени, как послеполуденное солнце начало садиться, его стало потряхивать. Пошёл лёгкий дождь.

— Блядь.

— Это уничтожит следы, так ведь? — сказала она.

— Это скроет некоторые следы, — признал он. — Но мы менее чем в дне позади них, я надеюсь, поэтому с этим у нас, наверное, будет в порядке. Дождь создаёт больше проблем при выслеживании по запаху, если используешь собак. По большей части меня заботит то, что я промокну.

Грэйс не понравилось, как это прозвучало. Она весь день наблюдала за Грэмом, и он был далеко не в лучшей форме. Его походка была неустойчивой, и он выглядел бледным. Дождь мог быть не таким уж скверным, пока светило солнце, но как только опустится ночь, воздух станет холодным.

Он продолжал идти, не останавливаясь. Потенциальных укрытий на пути всё равно почти не было. Сооружение навеса из редкого в этой местности сухостоя потребовало бы значительного времени, и почти не спасло бы от дождя. Было бы лучше воспользоваться некоторыми скалистыми выступами, но он и так уже волновался, что они отставали.

— Грэм, — тихо сказала Грэйс. Он не ответил. — Грэм! — прошипела она. — Впереди что-то есть.

Он приостановился, глядя на неё.

— Я ничего не вижу.

— Оно ещё не в поле видимости. За теми камнями, — указал она на несколько больших валунов в нескольких сотнях ярдов впереди.

— Как ты можешь видеть сквозь камни?

— Я вижу не так, как вы, — объяснила она, похлопав по своим глазам-пуговицам. — Это — просто пуговицы. Я вижу так же, как волшебники — магическим взором.

— Полезно знать, — сказал Грэм.

— Моя дальность далеко не такая хорошая, как у них, и это — мой предел… — Она замолчала, и на неё накатило всё нарастающее чувство страха. Что бы она ни ощущала, оно было могущественным, и оно приближалось. — Это нехорошо. Думаю, оно нас увидело. Оно, наверное, видит дальше, чем я. Надо бежать!

— Это вряд ли, — сделал наблюдение Грэм. — А спрятаться мы можем?

— Нет, мы светимся как факелы в темноте. Эта штука видит эйсар, как и я, — закончила она с низким стоном. — Слишком поздно.

Медведица осела, упав на голую землю.

— Грэйс, ты в порядке? Что не так? — Грэм начал что-то чувствовать, будто сам воздух потяжелел. Он давил на него, давил на его разум.

Вдалеке появилась фигура, которая, быть может, могла принадлежать мужчине, но затем она раскрыла золотые крылья, и взлетела. Она летела к нему. Тело Грэма затряслось, он с трудом оставался на ногах. Ощущение было таким, будто гигантская рука опустилась ему на плечи, прижимая его к земле.