– Он мертв, – сказала Зора. – Надо забрать его нож. Вон, видишь? На поясе. И посмотреть, может, что-то еще с ним приплыло.

Мари кивнула.

– Хорошо. Давай. – Звучит жутко, но приходится признать, что Зора права. Разве не за этим Ригель привел ее к телу? Ножи – драгоценность, тем более такие, как этот, из настоящего металла. И кожаный пояс тоже стоит прихватить. Она посмотрела на его ноги. Раздевать она его не станет – не сможет себя заставить, – а вот ботинки можно и забрать. Мари собралась с духом, отгоняя тошнотворное ощущение, и наклонилась было за ножом, как Ник закашлялся и со стоном выпустил струю воды на рубаху.

– Мать Богиня, да он жив! – выдохнула Зора и рухнула в обморок.

32

32

Когда Псобрата стошнило, Мари отскочила, спотыкаясь о камни, чтобы убраться подальше от него. Но он не открыл глаза. Так и лежал в куче мусора, вздрагивая и часто и неглубоко дыша.

Уголком глаза она увидела, как пошевелилась Зора.

– Ты как? – спросила она, не отрывая взгляда от лежащего.

Та села, потирая локоть.

– Что произошло?

– Ты потеряла сознание.

– Я? – тут ее взгляд упал на мусорную кучу и лежавшего посреди нее человека. – Мать-Земля, мне это не пригрезилось. Он на самом деле здесь!

Ригель подошел к раненому и жалобно заскулил.

– Ригель! Назад! – Мари подалась вперед, ухватила пса за шиворот и оттащила.

Псобрат открыл глаза. Мари смотрела, как он несколько раз сморгнул, чтобы четче видеть, потом заметил Ригеля, и губы его зашевелились:

– Я тебя нашел.

Голос звучал слабо, словно доносился издалека. Он потянулся к Ригелю. Но тут на лице его отразился приступ боли: скулы побелели, губы стали синими. Он зажмурил глаза и тяжело, прерывисто задышал. Ригель сел, виновато поглядывая умными глазами то на него, то на Мари.

– Убей его! – Зора встала позади Мари и посмотрела на лежавшего с безжалостным презрением. – Он ранен. И не сможет тебе помешать. Возьми его нож и перережь ему горло.

– Я не смогу, – сказала Мари.