Сначала Мари не заметила наконечник копья. Она увидела, что на голове серьезная рана, и с нее на лицо и одежду сочится кровавая влага. Потом быстро осмотрела его ноги и руки. На правом бедре обнаружился порез. Выглядел он нестрашно. Может, придется зашить, но рана казалась неглубокой. А вот левое плечо порядком пострадало и полыхало пурпуром. Попытавшись приподнять его, она и увидела главное – серьезную рану на спине, из которой торчал наконечник.

– Вот это уже хуже, – сказала Мари Ригелю. – Копье-то сломалось, но наконечник засел глубоко в плече.

– Самым милосердным будет перерезать ему горло этим вот чудесным острым ножом, – подала голос Зора.

Ригель зарычал.

– Передай своему чудовищу, что я лишь взываю к разуму! – оправдывалась она.

– Да, я знаю, как порой трудно удержаться и не куснуть ее, – сказала Мари Ригелю. – Но двух раненых я не потяну, тут с одним бы человеком управиться.

– Человеком? Мари, он не человек. Он… Псобрат, наш враг. Думаешь, у него бы дрогнула рука, если бы он нашел хоть одну из нас в купальне в таком же состоянии? Я отвечу за тебя: нет, не дрогнула бы.

Мари села на корточки и посмотрела на Зору.

– Я уже встречала его раньше. Этот парень искал Ригеля.

– Мать-Земля! Вот и еще одна причина, чтобы его убить.

– Он был здесь, когда погибла мама, – тихо сказала Мари. – Он был добр к ней.

– Он? Ты уверена?

– Уверена, – Мари утерла слезу. Потом, приняв решение, встала и вытерла руки об одежду. – Зора, я не стану его убивать. И ты не станешь. И тут, на съедение хищным насекомым, мы его не бросим.

– Ты шутишь! И где, по-твоему, ты его будешь лечить?

– Дома, конечно.

– Но это смешно! Ты же не станешь тащить к нам домой умирающего Псобрата?

– Зора, это не наш дом, а мой. Мой и Ригеля, и именно это я и намереваюсь сделать.