Отказывающие легкие против сломанной руки.

И жена, которая почти умерла, но все же не совсем, куда важнее подруги детства.

— Потом… шериф меня поймал. Сказал, что этот ублюдок тебя бьет. И не буду ли я против, если он немного… его поучит. Я, признаться, не поверил.

— Шериф что?

— Маккорнаки верны моей семье. Их связывает клятва, и да, теперь я верю и в клятвы, и в проклятия. И я разрешил. Я думал заглянуть к тебе, но Зои стало хуже. А ее отец умер. Мне пришлось заняться похоронами, да и Маккорнаку я доверял. Зря. С этим уродом следовало не разговаривать, а сразу ему шею свернуть.

— Так… свернули.

— Но ты пострадала.

Зато теперь понимаю, почему.

Билли прищемили хвост и он, полагавший себя главным, пришел в ярость. А ярость выместил на мне. Не сразу, само собой. Когда я вернулась домой — неделя в горах не так и много, но достаточно, чтобы раны затянулись, — Билли встретил меня цветами. Теми самыми, бесполезными.

Он убрал дома.

И приготовил обед. Пусть всего-навсего тушенку с фасолью, зверски перемешав содержимое обеих банок, но это была забота. И выглядел Билли расстроенным. Он сказал, что сорвался, что я должна понять — у него непростой период. Он не может найти работу, а жить за счет женщины не привык.

И вообще, возможно, нам стоит уехать.

Чего я цепляюсь за этот городишко? Продать дом и в дорогу, мы полетим через пустыню навстречу чудесному будущему. Я же слушала и не знала, что мне делать.

Ничего.

Я уже не верила ему. Я следила за ним, выискивая признаки грядущей боли. А Билли держался. Сколько мог. Только в итоге все равно сорвался.

Пощечина.

Затрещина. Пьяные извинения. Пара недель тишины. Пинок в ребра. И злая отповедь — я сама виновата. Руки на шее… воздух. Примирение. И снова пару недель почти нормальной жизни. Качели, к которым я привыкла, в которых не видела ничего дурного.

У всех ведь бывают сложности, не так ли?

Правда, сейчас он старался бить аккуратно, не оставляя явных следов. Но поняла я это только сейчас. Все закончилось именно так, как и должно: в конце концов, Билли сорвался. И на сей раз в больнице я задержалась на две недели, а вернувшись, обнаружила пустой дом.

Счастье.