– Я не это имел в виду, – Ковальски говорил холодно. – Почему ты не в Целестии? И как давно…
– Восемь семериц назад, – признался Гиацинт и виновато смерил взглядом Кристо. – Это… местных восемь недель? Я не слишком…
– Пойду… э-э… пожру, – ответил Кристо, не в силах придумать лучшей причины для бегства. Торопливо хлопнул дверью и помчался на кухню, счастливый по уши, что оказался вне зоны боевых действий.
– Восемь… недель, – с запинкой повторил Макс. – Ты восемь недель в этом мире…
– Да, мои друзья из контрабандистов помогли нам с Сакуром выйти во внешний мир. Я приобрел некоторые знакомства, когда ещё был тинторелем и скитался по лесам… и мне давно обещали показать поселения тех целестийцев, которые с концами ушли во внешний мир. Тут в России таких закрытых поселений то ли пять, то ли шесть… как это… иммигранты? Словом, мы посетили два из них, и мне помогли с документами. О, и Дара, там нашлись два артемага, они даже учились в Одонаре, так что помнят правила безопасной работы с артефактами, и они соорудили мне отвлекающие артефакты для Сакура, потому что он не пожелал со мной расставаться. Меня, в общем, приглашали там и остаться, но мне хотелось посмотреть на другие поселения, а к реалиям этого мира я уже вполне приспособился… и тут Сакура начало словно тянуть в этом направлении… И мы, конечно, в основном по ночам передвигались…
– Восемь… недель, – Макса основательно заклинило на этой фразе.
– А… Дара и Кристо вам не сказали разве?
Макс выметнулся из кресла мгновенно. Если бы не расстояние, которое их Гиацинтом разделяло и не артемагический щит, поставленный Дарой – от тинтореля бы мало что осталось. Гиацинт даже встать не успел и с удивлением обнаружил скрюченные пальцы Ковальски у своего горла.
– Макс, – пальцы артемагини показались из рукавов халата и слегка подрагивали, удерживая шарик оникса. – Сядь, пожалуйста. Ты не в себе.
– Назвать причину?
– Причин не надо, я понимаю, только барьер не уберу. Макс, это всё очень усложнит…
Макс, тяжело дыша, опустил руку и сделал шаг назад. Гиацинт переводил взгляд с него на закутанную в халат Дару с диким недоумением.
– Усложнит? – переспросил он. – Что всё усложнит?
– Твоя смерть, – любезно пояснили из халата. – Если он тебя сейчас придушит – нам и о помощи-то просить будет некого…
Наглость этого заявления заставила тинтореля вернуться в сознание и признать, что он не спит.
– О помощи? О какой-то