– Отвали от него! – вырывается быстрее, чем я успеваю сообразить, что говорю вслух.

Они поднимают головы синхронно – Егор и Гоша. В глазах Егора бушует ярость, и она явно питает убийцу. От удивления Гоша вскидывается, замирает… Капюшон падает на плечи, обнажая высокий лоб с залысинами, покрытый крупным бисером пота. К вискам прилипли пряди бледно-русых волос, в глазах застыло недоумение.

Вот же… Умеешь ты недооценивать людей, Яна.

– Привет, Яна. – Гоша собрался быстро. Расслабился, ухмыльнулся и запустил пальцы в волосы Егора. Извращенец хренов! – Недолго осталось.

– Сказала же, отвали, – настойчиво повторила я и огляделась в поисках какого-нибудь оружия или, на худой конец, предмета потяжелее. Не раздумывая, схватила ближайшую статуэтку с пыльной полки, она приятной прохладой легла в руку, как влитая.

– Алиса пришла, – елейным голосом сообщил Гоша Егору.

– Алиса? – удивленно вскинулся Егор, в глазах его плескалась ядовитая муть навязанных эмоций. А ведь почти и не осталось ничего… Сейчас главное – заставить его успокоиться, не расплескивать остатки.

– Он почти готов, – ухмыльнулся Гоша.

К чему?

– Руки убери, – тихо, но твердо предупредила я и сделала шаг к центру комнаты. К креслу.

– Яна? – опешил Егор и, показалось, немного пришел в себя.

– Еще минута, детка, и мы развлечемся, – глядя мне в глаза, продолжал Гоша. Глаза его сделались совершенно безумными, из левого уголка рта потекла нить слюны. Мерзость! – Только ты и я.

– Это вряд ли.

Я замахнулась статуэткой и опустила ее на голову Гоши. Случайное мое оружие прошло через его череп, словно сквозь воздух, со свистом.

– Думаешь, все так просто?

Он насмехался надо мной. Безумие сквозило в каждом его движении, в каждом звуке, срывающемся с губ. Гоша все-таки оторвался от Егора, но лишь для того, чтобы ударить меня тыльной стороной ладони. По лицу. Наотмашь.

От неожиданности я оступилась и рухнула в мягкий ворс ковра. Статуэтка выпала из руки, с глухим звуком упала на пол и раскололась на части. Впрочем, от нее все равно толку нет.

Вот уж не думала, что во сне бывает больно… В глазах искрило, комната плыла, предметы предательски двоились. Хорошо, хоть о синяках думать не нужно. Впрочем, лучше уж синяки, чем такая позорная смерть.

Егор приподнялся в кресле.

– Яна?