Время неумолимо текло вперёд, обтачивая меня секунда за секундой и приводя мнимую покорность в настоящее смирение. Я ничего не могла сделать, а между тем ждать становилось всё труднее. Надежды таяли прямо на глазах, мечты о свободе уносились прочь, желание бороться постепенно ослабевало, и жизнь в монастыре уже не казалась такой пресной.

Девушки-послушницы были милы и приятны. Монахини — строги, но добры и справедливы. Порой я ловила себя на мысли, что мне нравится с ними беседовать… Правда, это не мешало мне благоразумно держать язык за зубами.

Да, пусть связи с остальной частью вселенной не было, инстинкт самосохранения никто не отменял. И пока я не сдалась окончательно — старалась придерживаться старой линии поведения… Что с каждой неделей становилось всё сложнее. Пожалуй, на поддержание воспоминаний уходила большая часть моих сил. Зато именно благодаря им мне было за что бороться! Иначе бы я давно уже стала послушницей…

Периодически в голове всплывал один и тот же животрепещущий вопрос: как это всё выдерживали будущие бабочки?.. Ведь чтобы сохранить себя в подобных условиях, надо обладать невероятной волей… Или наоборот — гибкостью и мягкостью пластилина.

Вот последнего мне явно не хватало. Всегда.

Неожиданно плавное течение моих мыслей было прервано тихим скрипом. Кто-то открыл дверь и наступил на неудачно уложенную половицу.

Бывает.

Не шелохнувшись, я продолжала бездумно работать, лишь краем мозга отметив, что шаги посетителя подозрительно тяжелы.

— Мина?.. — Осторожно поинтересовался вошедший смутно знакомым голосом.

Закрепив нитку, я медленно обернулась и посмотрела на гостя.

Мужчина…

— Ганс! — Осознав, кто явился по мою душу, радостно вскричала я. — Шарк, Ганс! Не может быть! Как ты меня нашёл?!

Все прошлые обиды и разногласия вмиг отступили на второй план. За мной прилетели — вот что было главным! Одна эта мысль возвращала к жизни!

Отбросив стеснение вместе с табуретом в сторону, я кинулась на шею бывшему другу, чьё появление стало несказанным счастьем.

Широко улыбнувшись, напарник осторожно приобнял меня за талию и нежно привлёк к себе. Из груди вырвался вздох, полный блаженства. Я почувствовала себя дома…

Всё будет хорошо! Теперь — точно! В этом я была уверена.

Не знаю, сколько мы так простояли. Может быть минуту, а может и час, но для меня это время слилось в одно-единственное бесконечно приятное мгновение.

Наконец, Ганс мягко отстранился, и я, подняв голову, наткнулась на немного растерянный взгляд.

— Что?.. — Не выдержав напряжения, поинтересовалась настороженно.