Возникла чудовищная куча мала. В детстве Кэррот любил потешные драки, когда можно собраться гурьбой и мутузить друг друга, хохоча и вопя в жизнерадостной кутерьме. Здесь всё было похоже, только вот убивали по-настоящему.

Драль застрял в рёбрах хобла с вонючим дыханием. Кто-то треснул дубинкой в бедро, и Олясин упал, застонав от нахлынувшей боли. Сверху били ещё, но удары пришлись по ранцу с вещами. Он выхватил засапожный кинжал, извернулся, вонзил его в рядом возникшую бледную ногу. В лицо брызнула тёплая кровь. Ткнул в другую.

Завидев, как хоблы свалили с ног Гуджа, напуганный Батлер вдруг преисполнился боевой ярости. Бешено голося, он щитом оттолкнул наседавшего каннибала и рванулся на помощь товарищу. Гады! Боевая кирка сокрушала врагов стальным клювом, а Броки желал лишь одного – перебить их побольше, пока есть ещё силы.

Изваров зажал рану в боку, а другой рукой метнул нож в пасть мутанта, что подбирался к упавшей Наумбии. Тот, закашлявшись, рухнул на землю. Мимо пролетела костяная дубинка. Констанс обернулся. Вокруг кипела свара, друзья бились за жизнь, а враги лезли отовсюду, но он замер на несколько долгих секунд, дивясь поведению Фириэли.

Эльфийка брела между раненых и спешащих к месту сражения хоблов, отрешённо разглядывая картину побоища. Лук висел у неё за спиной; руки свободны, лицо чуть задумчивое. Трупоеды словно не замечали её, огибая, как неодушевлённое препятствие. А она просто шла посреди жуткой схватки, глазея по сторонам.

Это выглядело полнейшим безумием.

Длинный хобл с огромной блестящей секирой походя задел эльфийку плечом. Фириэль отшатнулась, поморщившись – каннибал тоже вздрогнул и уставился на неё в недоумении. Эльфийка легко ткнула его ладонью в шею. Брызнула кровь; в руке прятался нож. Увернувшись от взмаха секиры, она плотно, как в танце, прижалась к врагу, вгоняя лезвие по рукоятку, и он вдруг сложился, как сброшенная одежда. Остальные опомнились и завизжали, отскакивая в стороны. Костик резко сморгнул. Ситуация переломилась.

Трупоеды отступали. Ещё кто-то рычал, угрожая оружием, кто-то ползал кругами в грязи, но основная масса напавших откатывалась с поля боя, хромая и злобно оглядываясь. Стая скрылась в лесу. У разбитой дороги остались лишь несколько тяжелораненых, трупы – более двух десятков – и Воины Хаоса.

– А я думал, они нас сметут… – слегка разочарованно поделился Кэррот, вставая.

Костик поднял глаза и вгляделся – на холме за деревьями никого не было.

– Да ты что говоришь! Чудом живы остались! – возразил ему Батлер, с кряхтением добивая подёргивающегося каннибала. Рядом Гудж поднимался с земли, сбрасывая с себя изломанные тела врагов. Он изрядно был посечён и покусан, измазан в крови, но, казалось, не чувствовал боли, улыбаясь во всю клыкастую пасть. Изваров подумал, что редко видал его таким радостным. Сам он боль ощущал в полной мере – весь избит, в боку рваная рана, и кто знает, чем эти мутанты обмазывают оружие? Костик повернулся к волшебнице.