Одри провела влажной тканью по груди юноши, смахивая песчинки. Она двигалась слишком медленно, явно намереваясь не просто умыть Бэннона.

Девушка смочила тряпку и снова ласково провела по его груди, а затем по плоскому животу. Бэннон почувствовал, как в горле пересохло. Он неловко согнулся, когда понял, что возбудился и его холщовые штаны недвусмысленно топорщатся.

Одри тоже это заметила. Девушка прижала к брюкам ладонь, и юноша невольно низко застонал.

— Не нужно… — Он быстро перехватил ее запястье.

— Я настаиваю. Хочу убедиться, что ты хорошо помылся.

Она развязала веревку на его талии, чтобы ослабить штаны, которые стали удивительно тесными.

— Пожалуйста, я… — Бэннон попытался увернуться, а затем замер и снова сглотнул, но в горле было совсем сухо. Юноша не был уверен, просит ли он ее остановиться или продолжать.

Одри сунула руку в расстегнутые штаны и нежно погладила его плоть влажной тканью.

— Я хочу, чтобы ты был чистым, — сказала она, затем толкнула его в сторону тюфяка, но ноги и так едва держали Бэннона.

Он лежал и блестящими глазами смотрел, как Одри ослабила шнуровку корсета и сняла его, затем выскользнула из своего белого платья, позволив мягкой шерсти соскользнуть с ее кремовых плеч и обнажить пышную грудь. Темные ореолы ее сосков напомнили Бэннону о ягодах, которыми она совсем недавно кормила его за обеденным столом.

Юноша задохнулся от восхищения, и Одри отвернулась, позволяя ему полюбоваться изгибами ее спины и мягкой выпуклостью идеальных ягодиц.

Но она не собиралась уходить, а лишь задула одну из свечей. Теперь комнату освещал одинокий оранжевый огонек, мерцающий в плошке. Света им хватало, хотя Бэннон почти не открывал глаз. Его дыхание участилось, когда девушка опустилась на ложе и заставила юношу лечь на спину. Одри перекинула ногу через его талию и оседлала его.

Вернувшись в комнату после ужина, Бэннон был утомленным, но теперь сонливость как рукой сняло.

Он коснулся теплой кожи Одри и потянулся вверх, когда девушка наклонилась, подставляя для ласк свою грудь. Одри развела бедра, и он скользнул в нее, чувствуя, как падает в объятия рая.

Бэннон потерял счет времени, зачарованный ощущениями, которые открыла ему Одри. Она закончила и слезла с него, а потом наклонилась, чтобы подарить долгий жаркий поцелуй и оставить цепочку поцелуев на его щеке и шее. Юноша издал долгий дрожащий вздох наслаждения. Теперь он был утомлен еще сильнее, но совсем не устал. Весь его мир переменился.

Когда Одри подобрала мягкое белее платье и надела его через голову, сердце Бэннона уже снова желало ее.