Барбосса выпрямился, серьёзно взглянул в беззаботные капитанские глаза, пытаясь прочесть, не водит ли он его за нос, и, колеблясь, протянул тому руку.

— Идёт.

Джек оживился, с приподнятым настроением выровнялся на стуле и пожал руку Гектору.

— Славно!

На том и решили. Далеко за полночь мы покинули таверну (мы — это не только я и Джек. Теперь по бокам от нас, как телохранители, шествовали Барбосса с Анжеликой). Часть дела выполнилась — скоро впереди показался безлюдный, мрачный причал, разукрашенный редкими безжизненными фонарными огнями. «Жемчужина» и «Месть…» жались к окраине бухты, и, дабы не нарваться на блуждающий патруль Стивенса, мы преодолели это расстояние с максимально возможной скоростью, по большей части укрываясь в тени дремлющих зданий. Когда под ногами привычным родным звуком застучала палуба «Чёрной Жемчужины», я почувствовала себя как в неприступной крепости, которая не по зубам никаким Стивенсам, солдатам и Тёмным Личностям. Увы, вместо Гиббса, Тима, Бергенса и прочих знакомых матросов, на нас глянули совершенно незнакомые люди — а это значило, что первенство остаётся за Барбоссой и Анжеликой, а Джеку придётся на время позабыть о должности капитана, если не хочет вместо капитанской каюты получить камеру в карцере.

Впрочем, Воробья это обстоятельство ничуть не покоробило, и первым делом он вломился в свою каюту.

— Та-ак, где же ты, зараза! — он полез в шкафы, ящики, грохотал крышками сундуков и потайным отсеком в столе. — Ого! Ром, — и от души приложился к бутылке, после чего громко поставил её на стол. — Та-ак-с, а здесь что… Ух ты! — пират удивлённо замолчал. Я заинтересованно сунула нос в каюту. Джек, на коленках стоя у койки, вертел в руках шёлковые кружевные дамские панталоны. — М-да-а, срам какой. Анжелика припёрла в каюту очередные бабские подштанн… тьфу, панталоны, а потом, зная её характер, обязательно начнёт делать вид, словно не ей они принадлежат, а ещё, чего доброго, начнёт посмеиваться, будто это я решил сменить гардероб.

— А ты искромсай их ножницами! — хохотнула я, облокотившись на дверную коробку. — Чего? И ей отомстишь и… хотя нет, тогда она начнёт говорить, что ты изодрал их, стаскивая с меня. — И сама изумлённо замолчала своей нелепой мысли. Благо, Джек этого не услышал, слишком обрадованный тем, что нашёл наконец, что искал. В его руках появилась деревянная коробочка. Он затряс ей, и изнутри откликнулся грохотом о стенки какой-то предмет.

— Вот вы где! — и бережно извлёк оттуда на свет божий дневник Розы Киджеры и вложенный в него листочек бумаги. — Слава Посейдону, не проср… не проспали столь нужную вещь! — он осторожно вернул дневник в коробочку и поставил на место. — Значит, всё идёт именно по плану, — капитанская спина замельтешила по комнате перед моими глазами — к шкафу и обратно к коробочке, но следить за его действиями помешала крепкая дума, навалившаяся на меня тяжёлым гнётом.