«Но… как?!» — вымолвил обескураженный внутренний голос. Я ведь видела! Видела, как Стивенс забирает медальон у Джека, как, в конце концов, его цепочка выглядывает из кармана Стивенса, пока подъёмник уносит его вверх!

Я издала протяжный выдох вперемешку с обессиленным «О-ох». Бережно провела большим пальцем по изображённому на Амулете языческому богу. Его обезьянья морда глядела с золотой поверхности не враждебно, а впервые с неким отрешённым интересом и гордостью, мол, мой час настал. У меня затряслись руки. Внутренний голос принялся активно откапывать в памяти все известные свойства Амулета: его способность сделать обладателя неуязвимым, возможность исполнить одно-единственное желание… О выборе даже речи не шло, но здесь всплыла на поверхность новая проблема: мне не вспомнилось ни одного упоминания о том, как уговорить Амулет исполнить желание.

Прежде не особо придерживаясь вере в сверхъестественное, я не нашла минуты поинтересоваться, что нужно сделать (пусть даже и в теории), чтобы заставить Амулет действовать. Теперь же я всей душой ненавидела себя за это, ведь важной стала даже призрачная перспектива, даже неправдоподобная мысль о том, что эта железка способна спасти моего Джека.

— Прошу, воскреси Джека! — просипела я в глаза богу-обезьяну. Но он предательски молчал — подло и невозмутимо. Слабая надежда, что без каких-либо пафосных магических чар Джек прямо сейчас встанет, не оправдалась. И когда уже захотелось в гневе метнуть бесполезный медальон в пропасть, в мозгу как будто лампочка включилась. Я хлопнула себя по лбу и запустила ладонь в карман Джека. Через секунду на свет был извлечён лоскуток с «инструкциями» Розы Киджеры. Удивительно, но я в самый первый раз за всё это время развернула его и с замиранием сердца вчиталась в строки. Глаза пробежались по тексту вниз, пока не наткнулись на выцветшее изображение Амулета и надписи вокруг, и дрожащий голос прочёл их вслух:

— «Лишь кровь способна искупить возвращение души из мира теней».

Внутренний голос зловеще произнёс в голове торжественной интонацией Барбоссы: «Навеянное кровью да смоет кровь!»

Я без раздумий подхватила с пола кинжал. Ладонь сжала лезвие. Выдох — и клинок чиркнул по плоти. Боль обожгла руку, на месте пореза проступила бордовая кровавая полоса. Но это было ничтожно — и я поднесла к порезу Амулет. Густая жидкость нестройно закапала на медаль, собираясь в выдавленных узорах и траншейках, заполняя всю резьбу, как по капиллярам стекаясь к изображению бога. Порез щипал и пульсировал, но едва в мыслях промелькнуло первое сожаление, как кровь заполнила последний канал на Амулете. И вдруг в красных глазницах изображённого на медальоне бога зловеще вспыхнуло пламя. И моя душа будто вырвалась прочь из тела. Внезапно перед глазами появился длинный огненный коридор, который затягивал меня стремительным потоком; молниеносно проносились мимо границы пространства и времени, устремляясь в огненную бесконечность, которая внезапно разорвалась ослепляющей вспышкой. И видение перенесло меня…