Я обхватил себя руками и потянул вниз короткие рукава рубашки: зябко.

– Еще чуть-чуть, – сказал брат и отвернулся. Я выдохнул: мы прилично отошли от дома. Он знает, что я не поверну назад.

Что же особенного он мог найти – здесь? …

Мы жили на даче уже третий месяц каникул и второе лето подряд. Совсем недалеко от города: отец добирался до работы машиной за полчаса. Иногда, чтобы продохнуть от сонных деревенских будней, мы напрашивались с ним. Ходили в кино или на ярмарку, но никогда – домой. Мама ведь ездила с нами:

– Вот когда разменяем бабушкину квартиру и переедем в нормальный район, тогда и гуляйте, сколько влезет, – говорила она, отводя глаза. Я прикусывал язык, чтобы не спросить: а я-то здесь при чем? Даже Алиша знала, дело не в районе.

В Янни.

И он ведь все равно сбегал. Каждую ночь, стоило чернильной тьме заплескаться в углах. А я глядел сквозь опущенные ресницы, как брат потихоньку одевается, как комната едва заметно светлеет с его уходом.

В эти прогулки меня не звали.

А я не просился и не задавал вопросов. На рассвете звучали шаги в коридоре, чуть слышно скрипела соседняя кровать. Металлический перезвон: Янни задергивал занавеску, чтобы встающее солнце не мешало спать. До будильника оставалось чуть больше часа:

– Спокойной ночи, – говорил я в подушку.

– Спокойной, – какое к чертям спокойствие? Не давая перевести дух, темнота гнала его вперед. Особенно осенью, когда под окнами жгли сухие листья, а воздух дышал подступающими холодами. В такие дни я просыпался затемно, и не от шорохов, а от липкой тишины, чтобы увидеть тонкий силуэт на фоне пронзительного неба. И тень брата: страшно черную, тугую.

– Все нормально? – шепотом.

– Да. Спи. Все хорошо, – врал он. Я закрывал глаза. А что еще я мог сделать?

В конце концов, все от чего-то убегают.

Простая мысль, но мама не понимала. Заставляла папу менять замки, цепляла колокольчики на дверные ручки, ловила с поличным и закатывала скандалы: вполголоса, чтобы не разбудить Аллу.

– Ты меня в могилу сведешь! – надрывалась хрипло. Папа допытывался:

– Кто они? Это та шпана, из гаражей? Ты с ними связался? – я кашлял, пряча смешок: господи, зачем бы им сдался одиннадцатилетний сопляк?

– Я просто гуляю, – на одной ноте повторял Янни. – Ничего такого. Один.

– За идиотов нас держишь?!

– А ты?! – вспоминали и обо мне. – Почему ты его не остановил? Опять! Не ври, что не слышишь, как он уходит!