В голове понемногу прояснялось, но как следует подумать мне не дали.

— Машина Ивана вернулась в крепость, — сообщила Сильфида, — но там что-то не то. Я не вижу его передатчик.

Я вскочил с кресла и сбежал на первый этаж, а после выбежал к машине. Пока я бежал, я соображал, кто же поехал в разведку, и что могло случиться. Иван Волков — само собой. Этот чудик был повёрнут на карме и судьбе и считал, что его время уже пришло, однако он заверял меня, что попытается спастись, чего бы это не стоило остальным. Крон, Самум и Богх — три сильных, быстрых и ловких орка. Кроме прочего они уже были сработанной командой. Махмет — усатый лысоватенький человек средних лет, на сколько я помнил механик и неплохой водитель.

Машина была помята спереди, будто они врезались в огромный камень: лобовое стекло выбито, перед просто вмят, бампера нет, фары разбиты. Им повезло, что у этой модели джипа мотор находился немного сбоку и глубже, почти под водителем, и они смогли на этой машине приехать назад.

— Он разлетелся, просто разлетелся! — с круглыми глазами подбежал ко мне Махмет.

Из машины выполз Самум. Половина его лица была в крови, левый клык обломан, а массивная левая рука орка просто болталась мёртвым грузом, судя по всему не подчиняясь более орку. Больше из машины не вылез никто.

— Мы узнали, где крепость, и даже её просканили, босс, — отчитался басом орк и прихрамывая поковылял ко мне, держа в рабочей руке металлическую коробку — судя по всему модуль хранения информации.

— Что Иван учудил? Я же говорил ему, прибыть в целости и сохранности? — бросил я гневно. Мне было обидно, что я всё же допустил ошибку и отправил эмоционально нестабильного солдата на ответственное задание.

— Не ругай останки бедного Ивана, босс. Он хотел оказаться дома и доказать, что от судьбы не убежишь. Его убил луч, пущенный через лобовое стекло. Луч должен был убить Махмета.

— Я жив! — Махмет явно был не в себе, ударяя себя кулаком в грудь и поднимая руки после этого к небу. — Я, блять, жив, а Иван разлетелся! Благословенная ёбаная кочка, — он совершил какой-то молитвенный пасс руками. — Аэну хранит меня. Выкусите, педрилы! — пасс превратился в два средних пальца в небо.

— А ничего, что ты ругаешься именем своего бога? — бросил я невзначай.

— Мой бог не против, он меня спас! — расхохотался Махмет и заплакал, обхватив голову руками.

— Сильфида, разбуди Ворона и пусть идёт еду отрабатывать, — бросил я. — Ты вроде покрепче будешь, — бросил я Самуму, выражение лица которого менялось с радостного на грустное и в обратную сторону.