Днём ему очень хотелось спать, но он силился и пытался работать. Ему нужно было перебрать правый амортизатор джипа, потому что тот подтекал, расходуя и без того ценное масло, а потом он хотел всё же найти Сеамни. Та как раз должна была ошиваться где-то поблизости и то ли чистить туалеты, то ли убираться в душевой.

Он представил, как находит её в душевой, как запирается с ней…

Нет, нельзя. Гридий узнает и Махмет быстро будет объявлен одержимым. Вот бы его пустили на ритуал. Артиун рассказывал, как он дважды кончил в Вифалию, а сейчас кроме Сеамни никого нет. Вифалия была хороша, но с этой остроухой нелюдью не сравнится. Хоть что-то приятное в этом месте было бы. Но нет, его заслуги никто не ценит, а страдают откровенной ерундой.

Вечером до сна оставалось ещё несколько часов, а амортизатор нужно было ещё на место поставить. Махмет матерился, вытирая руки об майку. В итоге прозвенел сигнал на ужин, а Махмет так и не успел поставить этот тупой амортизатор обратно.

Кинуть работу, значит вероятность получить по шапке. Не кинуть — остаться голодным до утра. Он метался, пытался быстрее закончить, в итоге прищемил себе палец, что-то пробурчал и всё же кинул всё.

В столовой он увидел Сеамни. Её побитое лицо было самым красивым, что он здесь видел. Рядом с ней сидел Кирилл и чернокожий громила, Ганс и старик из охраны, которого Махмет до сих пор не знал. Подойти? Попроситься к ним?

«Да кто я такой, чтоб даже стоять рядом с ней?» — вдруг подумалось ему.

Он уселся за столик вместе с привычными ГМарром, Сисей, Гвином и Славой. На этот раз к ним подсел ещё и Сандерс. Все замордованные к концу дня. Махмет в тишине, под звон столовых приборов, доел свой паёк, оставив лишь кусочек курицы. Сися, правда, говорил, что они едят демонов, но в это Махмету слабо верилось. Он взял кусочек и пошёл к столу Сеамни.

Она тихо припиралась с Гансом и не обратила на механика никакого внимания.

— Кирилл, — бросил Махмет.

Кудрявый ребёнок с уставшим видом поднял на него глаза.

— Да, дядя Махмет?

— Это тебе, — он протянул свой кусочек курицы и Кирилл тут же запихнул его в рот.

Голодный ребёнок. Хоть его пожалели бы.

— Спасибо, дядя Махмет.

Кирилл широко развёл руки и обнял механика. На душе у него сразу стало чуточку теплее. Сеамни подняла взгляд, и в нём Махмет не увидел суровости, хотя и тепла тоже не увидел.

Наконец-то, она на него хотя бы посмотрела!

Почти до самого захода солнца Махмет с Хапуном ставили назад злосчастный амортизатор, ругаясь уже вдвоём.