Он сглотнул, подавляя приступ жалости к себе.

Гридий вышел вместе со своей шоблой: Миша «глаза на выкате», Артиун «свиное рыло», Моин «грязные ручёнки», Гай «дай порулить» и Френк «кошу под добренького». Вышел и принялся светить рожей, ни слова не говоря.

— Разойтись, — махнул рукой он и отправился к себе.

— С-сука, — буркнул Махмет шёпотом себе под нос так, чтоб никто не услышал.

«Ну вот зачем было всех собирать? Чтоб рожей посветить? Чтоб пересчитать всех?»

Он сжимал кулаки и злился. Нет, он был наслышан про армейскую тупость, но чтоб настолько… Люди и вонючие нелюди принялись расходиться по своим делам, а Махмет припустил к душу, оказавшись там первым, но не спешивший туда. Он отправился в туалет и занял кабинку, как раз ту, где он проковырял щель, через которую можно было подсматривать за теми, кто моется в душе, и принялся ждать.

Ждать оказалось не долго, вскоре он через щель пытался рассмотреть голое тело Сеамни. Хоть это и была вонючая нелюдь, но она была чертовски красива. Через узкую щель почти ничего не было видно, лишь часть бедра, иногда копну чёрных волос, но от возбуждения у Махмета темнело в глазах.

Его фантазии всегда заканчивались одиноким оргазмом, после чего он уже более спокойный шёл кушать.

За столиком они сидели вчетвером, всё как обычно: он, ГМарр, которому он однажды подлатал руку, Сися, который никогда не доставлял хлопот и Гвин, самый настоящий мечник и охотник на ведьм. Ели молча, так как времени на поговорить ни у кого не было.

— Я сегодня со свиным рылом на разведку, — с набитым ртом буркнул Махмет.

— А на ми-иня сёння Мардук клитял, — пропищал Сися, — но тебе хузе.

— Хузе? — подвис ГМарр. — А-а, — он всё понял, но его электронный мозг повис и ГМарр замер с вилкой в руке.

— Я после ночной… — начал Гвин, но не закончил.

ГМарр отвис и закончил:

— Хуже, ты имел ввиду.

Он донёс вилку до рта и удивился, почему на него гневно поглядывает Гвин.

— Я после ночной смены, — с толикой раздражения продолжил Гвин, — так что буду отсыпаться. Потом у меня наряд на чистку этой вашей солнечной штуковины.

— Солнечные панели, — поправил Махмет и задумался, что он делает среди этих идиотов?

В дверях появился Артиун, а это значило, что Махмету пора убегать. Механик запихнул горькую кашицу от лиан и остаток тушки беса в рот на сколько мог и встал, вытянувшись по стойке смирно. То же самое проделали ещё двое орков. Один из орков пихнул третьего — подслеповатого Мсебиша — и тот тоже встал, отвратительно чавкая.