— Да, дела… — озабоченно проговорила я в трубку — Маш, почему ты думаешь, что он ко мне прислушается? Раз он не поверил вам, своим сотрудникам, с которыми знаком уже не один год, то с какой стати он будет слушать меня, незнакомую девушку с улицы?

— Оля, я убеждена, как только он увидит, как дельфины на тебя реагируют, то сразу нам поверит. Пожалуйста, не отказывайся, нам очень нужна твоя помощь.

— Да я не отказываюсь. Конечно, я приеду и попробую его убедить. Только я не могу сегодня. И вообще вряд ли смогу раньше воскресенья. Понимаешь, у нас сейчас зачеты, я не могу пропускать Академию и должна к ним готовиться. В воскресенье не будет слишком поздно?

— Думаю, нет — сразу повеселела дрессировщица — мы устроим вам встречу. Только скажи, во сколько ты подъедешь.

— Ну, насколько я помню, у вас в воскресенье идут представления. Во сколько заканчивается последнее?

— Ты что, какие представления! Да у нас дельфины еле шевелятся, по-моему, они, бедные, уже на последнем пределе. Так что вовсе не удивительно, что наш директор впал в такую панику. Жаль только, что он при этом решил на нас отыграться. В общем, с сегодняшнего дня в дельфинарии объявлен карантин. Так что можешь приезжать в любое время.

— Даже так… — тревожно протянула я — Ладно, тогда давай в двенадцать. Только, Маш, я, наверное, буду не одна…

— А с кем? С Тимуром? — полюбопытствовала девушка.

— Еще пока не знаю. Может с Адамом, другим моим другом.

— Да приезжай хоть с обоими, только приезжай, ладно? — жалобно попросила Маша.

— Не волнуйся, я обязательно приеду и помогу, чем смогу. Вместе мы во всем разберемся, да? Маш, извини, но мне уже пора на зачет — сказала я, увидев, как преподавательница поднимается по лестнице, а следом за ней и Адам с друзьями.

— Хорошо, Оль, спасибо тебе за все. Мы будем тебя ждать. — горячо пообещала Маша и отключилась.

Нина Павловна быстро остановила порыв нашей группы войти вслед за ней в аудиторию, заявив, что ей нужно подготовить помещение к зачету, и попросила подождать нас снаружи. Так что я осталась стоять у подоконника, где простояла до этого всю перемену. Адам отделился от друзей и подошел ко мне.

— Что, зубрилка, уже все выучила? — спросил он шутливым тоном, увидев, что в кои-то веки я ничего не повторяю.

— Адам, — обратилась я к нему без улыбки — у нас серьезные проблемы. Точнее не совсем у нас, а у наших друзей в дельфинарии.

— Что за проблемы? — спросил Идобаев, тут же убрав шутливую улыбку с лица. Выслушав мой краткий пересказ разговора с дрессировщицей, он не раздумывая заявил: