— Уолтэр, не мог бы ты выйти, — осторожно сказала она.

Он встал, и направился к двери:

— Определённо. Я подожду в коридоре.

После того, как он ушёл, она посмотрела на меня, и её внешний вид меня шокировал — покрасневшие глаза и залитые слезами щёки, хотя несколько мгновений назад она была собранной и безупречной.

— Мордэкай, ты уверен? Если это — какая-то уловка, то я не смогу этого вынести.

Я покачал головой:

— У меня пока нет никакого способа убедиться в этом, Роуз. Я сам узнал лишь этим утром, и обстоятельства были необычными, мягко говоря, — пересёк я комнату, и положил руку ей на плечи.

— Ты пока не сказал, в чём заключаются плохие новости, — сказала она, положив голову мне на грудь. Прежде чем я смог ответить, я почувствовал, как она напряглась, и оттолкнула меня на расстояние вытянутой руки. — О Боги! Это ведь Король, так? Они у Эдварда!

Поскольку я пока не рассказал ей никаких подробностей, я был весьма поражён её догадкой:

— Да. Как ты догадалась?

— У нас уже были хорошие доказательства того, что именно он изначально послал похитителей в Ланкастер. А теперь ты говоришь мне, что они живы, и я только что получила известия кое о чём необычном, случившемся позапрошлой ночью, — ответила она. — Мордэкай, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, чего он хочет?

— Попридержи коней, — сказал я ей. — Я всё ещё не знаю, что ты выяснила.

— Почему бы тебе не рассказать мне, как ты узнал, что они живы, — предложила она.

— Скоро расскажу — сначала я хочу знать, что ты выяснила про позапрошлую ночь, — парировал я.

Она пожала плечами:

— Немногое, на самом деле — просто Король на несколько часов отпустил всю стражу на задних воротах дворца. Я понятия не имела, зачем он это сделал, но я знала, что он наверняка тайно встречался с кем-то, или перемещал что-то, что нужно было скрывать. А теперь ты говоришь мне, что они живы… легко видеть, как выстроились мои умозаключения.

Если я когда и сомневался в остроте ума Роуз, то теперь у меня были все тому доказательства. Её ум был оружием. Если нам всё же удастся спасти Дориана, то мне было его почти жалко. Ему никогда не удастся ничего от неё скрыть. Хорошо, что он патологически честен.

— Я всё ещё поражаюсь тому, как проворен твой ум, Роуз, — сказал я ей.

Она пыталась поправить свою внешность, промокая свои щёки платочком, который вытащила из ящика своего стола.

— Давай выслушаем твой рассказ, Мордэкай, — напомнила она мне, но прежде, чем я смог начать, она пересекла комнату до двери, и открыла её. — Можешь входить обратно, Уолтэр, благодарю.