— Не в этот раз, — ответил я. — На самом деле, может оказаться полезным, если они последуют за нами к твоему дому.

Она одарила меня очередным своим взглядом с поднятой бровью:

— Я так понимаю, объяснить всё заранее ты не планируешь?

Я спокойно посмотрел на неё:

— Иногда лучше действовать решительно. С удачей и быстрыми действиями, я думаю, мы можем спасти их, и поставить Эдварда на место, но объяснять всё это сейчас я не буду. Тебе придётся довериться мне.

Она задумчиво кивнула:

— Мне нравится, когда ты твёрд и уверен, Мордэкай, но у меня есть один вопрос.

— Какой? — спросил я.

— Как ты вернул себе уверенность? Когда ты ранее ушёл с нашего маленького совещания, мы все думали, что ты наконец сломался под давлением, но когда ты вернулся вниз, то был властным и твёрдым. Что заставило тебя снова двигаться? — спросила она, её синие глаза были полны любопытства. Это, и её интеллект — две вещи, которые всегда характеризовали Роуз в моём сознании.

На миг я серьёзно подумал над её вопросом, прежде чем ответить:

— Я наконец осознал: что бы ни случилось, я должен был что-то сделать, и единственным человеком, который мог принять эти решения, был я.

— Согласна — тебе надо было вырваться из своего самообвинения, и действовать, но почему ты сказал, что ты — «единственный», кто может принимать эти решения?

Я моргнул:

— Потому что это моя жена и мой друг в пл… — начал я, но прежде чем я смог закончить, её рука поднялась, и на секунду я подумал, что она попытается меня ударить. Её глаза были полны ярости.

Она сделала глубокий вдох, и снова опустила руку.

— Иногда, Мордэкай, ты переходишь из гениальности до идиотизма за две секунды. Никогда больше не делай ошибки, думая, что ты — единственный, кому эти двое небезразличны. Это оскорбительно для нас, остальных.

Когда она произнесла эти слова, я осознал их истинность:

— Прошу прощения, Роуз. Я сказал, не подумав. Я решил было, что ты сейчас меня ударишь.

— Почти ударила, — сказала она, — но потом вспомнила твой щит. Я наверняка лишь ушибла бы себе руку.

Я согласно кивнул, а потом улыбнулся от внезапной мысли.