— Его предсмертный вздох стоит больше, чем ты целиком! — с вызовом закричала Пенни, подтянув меня к себе, укрывая под собой. Её слёзы упали мне на лицо, и я попытался заговорить, но мой рот всё ещё отказывался сотрудничать.

Наконец боль исчезла, вместе с моим виденьем окружающего мира. Я ничего не видел и не чувствовал. Я расслабился в мирном блаженстве, и глубоко внизу я услышал равномерное биение земли. И ближе, но всё же тише, я услышал идеальный голос:

— Я вырву твоего проклятого ребёнка из твоего чрева, и раздавлю у тебя на глазах.

— Нет, — просто сказал я, и начал садиться. Давление на мой разум никуда не делось, но оно больше не выходило за пределы моей способности его остановить. Что-то изменилось внутри, и появилась новая сила, черпаемая в основном из пульсирующего сердца мира. Оглядевшись своими новыми глазами, я осмотрел помещение с ясностью, которая происходила из спокойного центра. Я нашёл своё равновесие, и, в тот безвременный миг, я увидел всё.

Дориан и Элэйн по-прежнему были без сознания, их тела лежали у одной из стен помещения. Роуз лежала у трона, лицом вниз, под ней всё ещё растекалась во все стороны кровь. Эдвард теперь стоял над ней, держа в руке окровавленный кинжал, с улыбкой на лице. Его седые волосы исчезли, он выглядел моложе, чем я его помнил. И наконец я заметил Сайхана, присевшего у дверного проёма, всё ещё сжимавшего меч, хотя он, похоже, был бессилен сдвинуться с места.

И, важнее всего, сияющий бог протягивал руку вниз, хотя его движение казалось ужасно медленным. Лицо Пенелопы всё ещё было надо мной, обрамлённое выбившимися прядями её мягких карих волос, сиявших золотом из-за шедшего у неё из-за спины света Сэлиора. Её глаза смотрели в мои глаза, и в тот миг что-то проскочило между нами, какая-то невыразимая связь. Извинения и сожаления были забыты и потеряли смысл, ибо наши сердца вновь нашли друг друга.

Рука Сэлиора была над её головой, и его пальцы начали сжиматься, чтобы схватить её за волосы, когда вселенная наконец снова резко пришла в движение. Не задумываясь, я глубоко зачерпнул находившуюся подо мной силу, протягивая руку вверх, чтобы встретить жадную руку бога своей собственной: «На'Пиррэн Ингак май Латос» — это было заклинание, которое я создал, чтобы сделать свои руки прочнее и сильнее, когда работал в кузнице с раскалённым металлом.

Наши руки сомкнулись, и на миг я ощутил необъятность невольной силы Сэлиора, но мне было плевать. Я сжал руку в кулак, и кости сияющего бога сломались, треснув в моих пальцах подобно сухим веточкам. Уставившись в сияющие голубые глаза бога, я сказал: