Победа над порождением Тьмы Обрубка порадовала, но не сама по себе. Ему, в общем-то, не было дела ни до него, ни до волшебников, ни до судьбы самого мира. В первую очередь его волновал приход Нерожденного.

И он был очень счастлив, когда будущее вернулось в нормальную колею. Снова потекло так, как должно. И по мере того, как приближалось рождение Двадцать Седьмого, его верные Предвестники все сильнее переживали.

Шила в мешке не утаишь. Обрубок раскрыл свое пророчество немногим избранным, но с тех пор минули двадцать лет. Какие-то слухи все равно просочились.

Что так будет, Обрубок увидел еще тогда, но также он увидел, что это ничего не нарушит. Поэтому не препятствовал. Предвестники все равно не знали точного времени и места... он сам пока что не знал. Не видел, каким будет Нерожденный, в какой семье он родится.

Видел лишь, что случится это уже совсем скоро...

К тому же Обрубок почувствовал приближение старости. Ему перевалило за сто пятьдесят, и он впервые ощутил, что уже не так крепок. Тело начинало сдавать. Неизвестно, сколько еще лет или даже десятилетий ему осталось, но ясно одно – он тоже смертен.

Обрубок надеялся лишь, что успеет увидеть Нерожденного.

Ему еще требовалось о многом позаботиться. Среди Предвестников зрел раскол. Весть о приближении грядущего божества разделила их на два течения. Обрубок видел, что родится он в обычной семье, и поначалу божество проживет обычную смертную жизнь. И многие из Предвестников считали, что следует немедленно отыскать божественного младенца и забрать его, дабы оберегать, поклоняться и готовить к великой судьбе.

Другие же требовали предельной естественности. Нельзя вмешиваться в судьбу божества, все должно произойти так, как задумал сам Нерожденный! Им нужно восхищаться со стороны, на расстоянии!

Обрубок какое-то время колебался между этими течениями. Пытался проследить будущее в обоих вариантах, но у него ничего не вышло. Все скрывалось в тумане, судьба божества оставалась загадкой даже для него.

В конце концов он принял сторону второго течения. Приказал не вмешиваться. Самонадеянно считать, что паства лучше знает, как Нерожденному прожить свою жизнь. Отдает духовной прелестью, знаете ли.

О том, что Двадцать Седьмой родился, Обрубок узнал в ту же минуту. Он ждал этого десятилетиями, но все равно оказался не готов. Откуда-то издали до него будто донесся младенческий крик, и великий прорицатель понял, что вожделенное наконец-то случилось.

И мир воцарился в его душе.

После этого он стал отходить от дел. Почувствовал, что выполнил свою миссию. Свое жизненное предназначение. Новым архидиаконом стал человек волевой, мудрый и благочестивый – Обрубок на сей раз выбирал особенно тщательно. Перебрал он и диаконов, заменив всех, кого следовало заменить. Он не знал, сколько еще лет сможет направлять культ, но принялся готовиться к неизбежному.