Казалось бы — где связь? Это же не Таштарагис виноват, что боги Сальвана влезли не в свое дело. Но Кхатаркаданн сам по себе странный и мыслит иногда не так, как все нормальные существа.

К счастью, он отсутствует уже больше четырех веков. Угодил где-то в ловушку и сидит в заточении. Таштарагису от этого только лучше.

Вот бы и с Гаштардароном что-нибудь этакое случилось…

А хотя почему бы и нет? Сколько еще Таштарагис должен сносить его оскорбления? Сколько еще он должен бессильно следить за тем, как тает счет? Слушать лживые речи Мараула, своего бухгалтера… Таштарагис уже несколько раз порывался его прикончить.

Но смерть очередного бухгалтера ничего не решит. Это Таштарагис понял давно. Ему просто назначат нового.

А вот смерть или исчезновение Гаштардарона… это открыло бы некоторые перспективы. Но в одиночку с этим гохерримом не совладать, а найти в Паргороне союзника не выйдет.

Значит, нужно поискать его вне Паргорона.

Это была душная темная берлога. Повсюду струились лозы с гигантскими шипами. На некоторых росли цветы — огромные яркие цветы. Они были единственным источником света и украшением этого мерзкого жилища.

Из тесных туннелей слышались крики. Стоны. Лозы пульсировали, мелко дрожали. Словно гигантская паутина, они простирались в бесконечность, сами прокладывали новые ходы сквозь жирную землю.

Земля, впрочем, была не землей. Скорее многократно переработанные останки, ставшая перегноем живая плоть. Десятки тысяч лет здесь копились страдания тел и душ, десятки тысяч лет пещера напивалась энергией боли.

Таштарагис стоял в самом ее центре. Единственном относительно безопасном месте… и с относительно высоким потолком. Даже скелет первородного хримтурса мог стоять тут во весь рост.

Кроме туннелей тут были двери. Проемы в пространстве, образованные все теми же лозами. Через них хозяин этого места охотился. Таскал в берлогу новую добычу… и здесь тысячелетиями сосал из нее соки.

— Привет, Повелитель Терний! — окликнул Таштарагис.

Во тьме что-то заворочалось. Словно огромный медведь. Таштарагис почувствовал на себе чей-то взгляд… а потом между шипов высунулась скользкая розовая голова.

— Бычьеголовый… — раздался обманчиво мягкий голос. — Зачем пришел?

Таштарагис помалкивал. Ждал, пока в хозяине берлоги пробудится любопытство, пока он вылезет на свет целиком. И он не ошибся в ожиданиях — вслед за головой показались толстые ручищи, а потом появился и их обладатель.

Демолорд. Такой же демолорд, как Таштарагис, только одиночка.

Боги и владыки демонов обычно объединяются в пантеоны. Так выгоднее. Так безопаснее. Эта вселенная — негостеприимное место, в ней трудно без друзей… или хотя бы союзников.