Я молчал, чувствуя себя реально тупым. Ведь на самом деле. Лето было тогда. Жара, я с похмелья мучился, а сюда по-зимнему одетый свалился. Да и про жену с дочкой тоже всплывает иногда херня какая-то.

— А что касается картинок, — продолжала Настя. — Про планету ничего сказать не могу, не знаю. По поводу Урода и женщины, которые что-то дают Хозяину — догадываюсь…

— Ну ка, ну ка? — чем еще удивит?

— Этот придавленный, Иван Петрович, женщин всех первый насиловал… Пробовал. Искал какую-то особенную. Не находил, остальным отдавал. Господи, меня до сих пор потряхивает… Как вспомню весь этот кошмар. А особенность эта, я думаю, заключалась в способности женщины забеременеть от его поганого семени. Фу!.. Как он там сразу в процессе определял, способна подопытная или нет, я не знаю, но судя по этой картинке, такое возможно. Кто или что там в итоге должно было родиться, я представления не имею, мне про это даже подумать страшно, но его, видимо, должны были принести в жертву этим их Богам…

Она замолчала. Я почувствовал ее страх и отвращение. Как тогда в подвале, накрыл невидимым теплым одеялом, типа, я здесь, с тобой, все хорошо.

— Блин, Егор, помнишь он все твердил, что я точно подойду? А если б на самом деле подошла?! Боже, кошмар какой!

Тут я понял, что мне окончательно перестали нравиться эти самые Хозяева. Более того, я начал их жутко ненавидеть. Хрен с ними, засунули нас в этот ящик, в этот гребаный аквариум, память стерли, эксперименты ставят, изучают. Но то, что они хотели с Настей сделать… Суки! Порву на хуй! Не знаю пока как, но порву! Как Тузик грелку.

Она уловила мою ярость, прочитала мысли и сказала:

— А про аквариум тоже все понятно. Копия нашего Города. Испытательный полигон. Мы в нем живем, точнее — плаваем. А они над нами издеваются по-всякому… Энергия, которая тут все питает, — нечто вроде радиации, только действует на всех по-разному. У кого-то зубы растут, у кого-то — мозг… Только вот река здесь причем?

Река. Широкой неспешной полосой втекает в прямоугольный искусственный мир, наполненный подопытными кроликами, пронзает его насквозь и бежит по пустынной равнине дальше, к следующему параллелепипеду. И еще дальше, и еще, за горизонт…

— Река — это выход! — вдруг осенило меня. — Это Время, которого здесь нет…

* * *

И вот теперь, в этом мертвом Городе без времени, запертом в огромный непроницаемый гроб, у моей любимой женщины начались месячные. Те самые, которых ни у одной представительницы слабого пола до этого здесь не наблюдалось.

Что это значило, я не знал. Не знала и сильно встревоженная Настя. Мы в ступоре уселись на кровать и молчали. Блин, как не вовремя! Мы же сегодня собирались в путь. Вещи собраны, цели определены, вроде все понятно, и бац! Опять загадки… И этим самым не займешься…